Назад в ссср: как и чем жил простой советский человек. Как же «плохо» жилось в ссср

СССР был многонациональной страной с провозглашенным принципом дружбы народов. И эта дружба далеко не всегда была лишь декларацией. Иначе в стране, которую населяли более 100 различных наций и народностей, было невозможно. Равенство всех народов при формальном отсутствии титульной нации – вот почва для пропагандистского мифа о «единой исторической общности – советском народе».
Тем не менее, все представители единой исторической общности в обязательном порядке имели паспорта, в которых имелась пресловутая «пятая графа» для указания в документе национальности гражданина. Как же определяли национальность в СССР?

По паспорту

Паспортизация населения страны началась в начале 30-х годов и завершилась незадолго до войны. В каждом паспорте обязательно указывалось социальное положение, место проживания (прописки) и национальность. Причем тогда, до войны, согласно секретному распоряжению НКВД национальность должна была определяться не путем самоопределения гражданина, а исходя из происхождения родителей. Милиция имела инструкции проверять все случаи несовпадения фамилии с национальностью, которую декларирует гражданин. Статистики и этнографы составили список из 200 национальностей, и, получая паспорт, человек получал одну из национальностей из этого списка. Именно на основании этих самых паспортных данных и проводились в 30-е годы и позднее массовые депортации народов. Согласно подсчетам историков тотальной депортации в СССР были подвергнуты представители 10 национальностей: корейцы, немцы, финны-ингерманландцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары и турки-месхетинцы. Кроме того, существовал и неявный, но вполне очевидный антисемитизм, и практика репрессий по отношению к представителям других народов, таких как поляки, курды, турки и т.п. С 1974 года национальность в паспорте указывали на основании заявления самого человека. Тогда и появились шутки наподобие такой: «Папа армянин, мама еврейка, кто будет их сын? Конечно, русский!». Впрочем, в большинстве случаев национальность все же указывали по одному из родителей.

По маме и папе

В подавляющем большинстве случаев свою национальную принадлежность гражданин определял по национальности отца. В СССР довольно сильны были патриархальные традиции, согласно которым отец определял и фамилию, и национальность ребенка. Однако, были и иные варианты. Например, очень многие в случае, если приходилось выбирать между «еврей» и «русский», выбирали «русский», даже если русской была мама. Делалось это потому что «пятая графа» давала возможность чиновникам дискриминировать представителей некоторых нацменьшинств, в том числе и евреев. Впрочем, после того, как в 1968 году разрешили выезд евреев в Израиль, иногда наблюдалась обратная ситуация. Некоторые русские выискивали среди родни какого-нибудь еврея, и предпринимали невероятные усилия, чтобы изменить надпись в «пятой графе». Национальности и в этот период свободной национальной самоидентификации определялись по спискам официально признанных народов, проживавших в СССР. В 1959 году в списке было 126 названий, в 1979 – 123, а в 1989 – 128. При этом некоторых народов, например, ассирийцев, в этих списках не было, в то время как в СССР жили люди, определяющие свою национальность именно таким образом.

По лицу

Есть печальный анекдот о еврейском погроме. Избили еврея, а соседи говорят ему: «Как же так, вы ведь купили себе паспорт, с «пятой графой», где написано русский!». На что тот грустно отвечает: «Да, но били-то меня не по паспорту, а по лицу!».Собственно, этот анекдот довольно точно иллюстрирует ситуацию в силовых ведомствах, где учили определять национальность именно так: не по паспорту, а по лицу. И если цыгана от якута отличить, в общем, просто, то понять, где якут, а где бурят будет несколько сложнее. А как понять, где русский, а где латыш или белорус? Существовали целые таблицы с этническими типами лиц, позволявшие милиционерам, сотрудникам КГБ и других структур безошибочно различать людей «не по паспорту». Разумеется, это требовало хорошей памяти на лица и наблюдательности, но кто же говорил, что разбираться в национальности людей в стране, где живет больше 100 народов, будет легко?

По велению сердца

«Пятую графу» отменили в 1991 году. Теперь в паспорте и в иных документах национальность не указывается или указывается в специальных вкладышах, исключительно по желанию. И списков национальностей, из которых должен выбирать гражданин, теперь тоже нет. Снятие ограничений на национальную самоидентификацию привело к занятному результату. Во время переписи населения 2010 года некоторые граждане указывали свою принадлежность к таким народам, как «казак», «помор», «скиф» и даже «эльф».

Зимним днём 30 декабря 1922 г.-- 1-й съезд Советов принял Декларацию и Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик. 90 лет прошло с тех пор, а мы до сих пор не можем определиться, чем было «первое в мире государство рабочих и крестьян». Беспрецедентным прыжком к свободе - или невиданным экспериментом над народом, призванным показать всему миру, как не надо развивать народное хозяйство?

Мощь и справедливость...

Армия. СССР был одной из двух мировых сверхдержав, а советская армия - мощнейшей в мире. На во-оружении состояло 63,9 тыс. танков - больше, чем во всех остальных странах. Ракетно-ядерный щит включал 1200 баллистических ракет на суше и 62 атомные подлодки на море. Численность Во-оружённых сил после войны доходила до 3,7 млн человек.

Равенство. Уровень благосостояния «низов» и «верхов» в стране различался, но не в десятки раз, советский средний класс составлял подавляющее большин-ство населения. Квалифицированный рабочий мог зарабатывать даже больше директора завода, на котором он трудился.

Отдых. Право на отдых было не пустым звуком для советских людей. К 1988 г. в стране работало 16 200 санаториев и домов отдыха, проживание и лечение в которых граждане оплачивали частично.

...или нищее рабство?

Упадок. Хвалёные всеобщее образование и медобслуживание под конец ХХ в. безнадёжно отстали от мирового уровня.

Лидерство в оборонке обернулось провалом в производстве промышленных товаров для населения: ширпотреб выпускался по остаточному принципу и в массе своей был отвратительного каче-ства.

Тюрьмы. Только с 1921 по 1940 г. к различным срокам заключения приговорили примерно 3 млн человек.

В 1930 - 1931 гг. были раскулачены и выселены более 380 тыс. крестьянских семей. На этапе становления СССР были репрессированы целые группы населения: предприниматели, священники и др. ГУЛАГ стал одним из символов советского строя.

Дефицит. Советский народ никогда за всю историю не жил в изобилии. Даже в относительно благополучные 70-е в дефиците оказывались то туалетная бумага, то колготки, то пиво, не говоря уже о колбасе.

Цензура. Цензура в СССР охватывала все области жизни, включая СМИ, литературу, музыку, кинематограф, театр, балет и даже моду. Выдающиеся писатели и поэты - Солженицын, Войнович, Довлатов, Бродский и др. - были вынуждены покинуть родину.

Возбудителями лепры являются микобактерии, которые были открыты в 1870-х годах норвежским врачом Герхардом Хансеном. На данный момент установлено, что бактерии передаются посредством выделений из носа и рта. Болезнь преимущественно поражает кожные покровы, слизистые оболочки и периферическую нервную систему.

Инкубационный период проказы может достигать 20 лет. К первым клиническим признакам заболевания относятся ухудшение общего самочувствия, сонливость, озноб, насморк, высыпания на коже и слизистой, выпадение волос и ресниц, снижение чувствительности.

Проказа в СССР

До 1926 года в СССР было всего 9 лепрозориев, то есть специализированных лечебниц для прокаженных. В них в общей сложности содержались 879 больных. Позже число лепрозориев увеличилось до 16-ти.

Ежегодно в Советском Союзе выявлялись новые больные лепрой. Правда, количество заболевших с каждым десятилетием неуклонно снижалось. Так с 1961 по 1970 годы в РСФСР было зарегистрировано 546 случаев проказы, с 1971 по 1980 годы - 159, а с 1981 по 1990 годы - всего 48. Наибольший процент заболеваемости приходился на Сибирь и Дальний Восток, а также на такие союзные республики, как Таджикистан, Туркмения, Казахстан, Узбекистан и Каракалпакия.

Пожизненная изоляция

До 50-х годов ХХ века понятия «амбулаторное лечение больных лепрой» не существовало вовсе. Вновь выявленные больные были обречены на пожизненную изоляцию в лепрозориях. Так, например, постановление Совета народных комиссаров от 10 июля 1923 года гласило: «Возложить на народные комиссариаты здравоохранения ведение точного учета всех больных проказой и заботу об обязательной изоляции больных». Несмотря на то, что в постановлении говорилось и о возможности лечения прокаженных на дому, на деле этого практически не осуществлялось.

По сути больные лепрой были приравнены к преступникам или врагам народа. Все лечебные учреждения находились более чем в 100 километрах от крупных городов, куда больных отправляли на вечную ссылку.

Все прокаженные подлежали строгому учету и контролю. На каждого из них составлялась индивидуальная карта, где указывались не только данные самого больного, но и вся информация о контактировавших с ним лицах.

Больные с диагнозом лепра не могли заниматься некоторыми видами трудовой деятельности, получать образование, служить в армии и даже пользоваться общественным транспортом.

Малолетние дети заболевших подлежали изъятию и помещению в интернаты. Чаще всего больные родители навсегда лишались возможности даже увидеться с ними.

Те, кто не выдерживал изоляции и сбегал из лепрозория, подпадали под уголовную ответственность, их объявляли во всесоюзный розыск и устраивали облавы.

5 (100%) 1 vote

«Нам повезло, что наши детство и юность закончились до того, как правительство купило у молодежи СВОБОДУ в обмен на ролики, мобилы, фабрики звезд и классные сухарики (кстати, почему-то мягкие)… С ее же общего согласия… Для ее же собственного (вроде бы) блага…» – это фрагмент из текста под названием «Поколение 76-82». Те, кому сейчас где-то в районе тридцати, с большой охотой перепечатывают его на страницах своих интернет-дневников. Он стал своего рода манифестом поколения.

Отношение к жизни в СССР поменялось с резко негативного на резко позитивное. За последние время в интернете появилась масса ресурсов, посвященных повседневной жизни в Советском Союзе.

Невероятно, но факт: тротуар имеет асфальтовый пандус для колясок. Даже сейчас такое в Москве нечасто увидишь

В то время (насколько можно судить по фотографиям и фильмам) все девушки ходили в юбках до колена. А извращенцев практически не было. Удивительное дело.

Прекрасен указатель автобусной остановки. А пиктограмма троллейбуса и сегодня в Питере такая же. Еще был указатель трамвая – в круге буква «Т».

Во всем мире росло потребление разных фирменных напитков, а у нас все было из котла. Это, кстати, не так уж и плохо. И, скорее всего, человечество снова к этому придет. Все зарубежные ультралевые и зеленые движения обрадовались бы, узнав, что в СССР надо был идти за сметаной со своей банкой. Любую банку можно было сдать, колбасу заворачивали в бумагу, а в магазин ходили со своей авоськой. Самые прогрессивные супермаркеты в мире сегодня на кассе предлагают выбрать между бумажным или полиэтиленовым пакетом. Самые ответственно относящиеся к окружающей среде классы возвращают глиняный горшочек из-под йогурта в магазин.

А раньше вообще не было привычки продавать тару с продуктом.

Харьков, 1924-й год. Чайная комната. Попил и ушел. Никакого Липтона в бутылках.

Москва, 1959-й год. Хрущев и Никсон (в тот момент вице-президент) на стенде компании Пепси на Американской национальной выставке в Сокольниках. В этот же день произошел знаменитый спор на кухне. В Америке этот спор получил широкое освещение, у нас – нет. Никсон рассказывал, как клево иметь посудомоечную машину, как много в супермаркетах товаров.

Все это снималось на цветную видеопленку (супертехнологию на тот момент). Считается, что Никсон так хорошо выступил на этой встрече, что это помогло ему стать одним из кандидатов в президенты на следующий год (а через 10 лет и президентом).

В 60-е пошла страшная мода на любые автоматы. Весь мир тогда мечтал о роботах, мы мечтали об автоматической торговле. Затея в некотором смысле провалилась из-за того, что не учитывала советскую реальность. Скажем, когда автомат по продаже картошки насыпает тебе гнилой картошки, то им никто не хочет пользоваться. Все-таки, когда есть возможность покопаться в землистом контейнере, найдя несколько относительно крепких овощей, в этом есть не только надежда на вкусный обед, но тренировка бойцовских качеств. Автоматы выжили только те, которые выдавали продукт одинакового качества – по продаже газировки. Еще иногда встречались автоматы по продаже подсолнечного масла. Выжила только газировка.

1961-й. ВДНХ. Все-таки, до начала борьбы с излишествами мы совершенно не отставали в графическом и эстетическом развитии от Запада.

В 1972 году компания Пепси договорилась с советским правительством о том, что Пепси будут разливать «из концентрата и по технологии компании Пепсико», а СССР взамен получит возможность экспортировать водку «Столичная».

1974-й. Какой-то пансионат для иностранцев. Горошек «Глобус» справа наверху. У меня такая банка неоткрытая до сих пор лежит – все думаю: рванет или нет? На всякий случай храню замотанной в пакет вдали от книг. Открывать тоже страшно – вдруг задохнусь?

С самого правого края рядом с весами виден конус для продажи сока. Пустой, правда. Не было в СССР привычки пить соки из холодильника, не шиковал никто. Продавщица открывала трехлитровую банку, переливала ее в конус. А оттуда – по стаканам. Я в детстве еще застал такие конусы в нашем овощном на проезде Шокальского. Когда я пил свой любимый яблочный сок из такого конуса, какой-то ворюга украл мой велосипед «Кама» из предбанника магазина, никогда не забуду.

1982-й. Выбор алкоголя в вагоне-ресторане транссибирского поезда. Почему-то у многих иностранцев есть идея-фикс – проехать по Транссибу. Видимо, мысль о том, что можно неделю не вылезать из едущего поезда, кажется им волшебной.

Прошу обратить внимание, что изобилие кажущееся. Никаких изысканных сухих красных вин, которых сегодня даже в рядовой палатке не меньше 50 видов продают. Никаких XO и VSOP. Впрочем, даже через десять лет после того, как был сделан этот снимок, автор вполне удовлетворялся портвейном Агдам.

1983-й. Червь консьюмеризма поселился в наивных и чистах душах русичей. Правда, бутылочку-то, молодой человек, надо возвращать, кому сказала. Попил, насладился тепленьким, верни тару. Ее обратно на завод отвезут.

В магазинах обычно в продаже был «Буратино» или «Колокольчик». «Байкал» или «Тархун» тоже не всегда продавались. А Пепси когда выставляли в каком-нибудь универсаме, его брали в запас – на день рождения, например, выставить потом.

1987-й. Тетка торгует зеленью на витрине молочного магазина. За стеклом видны кассирши. Те самые, к которым надо было приходить хорошо приготовленным – знать все цены, количество товара и номера отделов.

1987-й. Волгоград. В американском архиве эта фотка сопровождается комментарием века: «A woman on a street in Volgograd sells some sort of liquid for the invalids of the Great Patriotic War (the Soviet name for World War II).» Видимо, тогда же в 87-м и переводили надпись с бочки, когда еще спросить было не у кого, что инвалидов ВОВ обслуживают вне очереди. Кстати, эти надписи – единственное документальное признание того, что очереди в СССР есть.

Кстати, в те времена не было никакой борьбы мерчандайзеров, не было никаких ПОС-материалов, никто не вешал на полки воблеры. Никому бы и в голову не пришла мысль раздавать бесплатно пробнички. Если магазину выдавали надувной мячик с логотипом Пепси, он почитал это за честь. И выставлял в витрину искренне и задаром.

1990-й. Автомат по продаже Пепси в метро. Редкий экземпляр. Вот автоматы, которые справа стоят, везде в центре встречались – они продавали газеты «Правда», «Известия», «Московские новости». Кстати, на всех автоматах с газировкой (и на игровых тоже) всегда была надпись «Просьба! Юбилейные и гнутые монеты не опускать». С гнутыми понятно, а юбилейные нельзя опускать, потому что они отличались от других монет того же номинала весом и иногда размером.

1991-й. Ветеран пьет газировку с сиропом. На среднем автомате кто-то уже процарапал логотип «Депеш Мода». Стаканы были всегда общими. Подходишь, моешь его в самом автомате, подставляешь потом под форсунку. Брезгливые эстеты носили с собой складные стаканы, которые имели особенность складываться в процессе. Фотка хороша тем, что тут все детали характерные и узнаваемые. И таксофонная полубудка, и фара Запорожца.

До 1991 года американские фотографы ходили по одним и тем же маршрутам. Почти каждую фотографию можно опознать – это на Тверской, это на Герцена, это около Большого театра, это из гостиницы Москва. А потом стало можно все.

Новейшая история.

1992-й. Под Киевом. Это уже не СССР, просто к слову пришлось. Чувак позирует для американского фотографа, голосуя бутылкой водки, чтобы поменять ее на бензин. Мне кажется, что бутылки выдал сам фотограф. Тем не менее, бутылка водки долгое время была своеобразной валютой. Но в середине девяностых все сантехники вдруг перестали брать бутылки в качестве оплаты, потому что дураков не осталось – водка продается везде, и известно, сколько она стоит. Поэтому все перешли на деньги. Бутылку сегодня дарят только врачу и учителю, да и то с коньяком.

С едой в позднем СССР было все достаточно плохо. Шанс купить что-нибудь вкусное в обычном магазине стремился к нулю. За вкусным выстраивались очереди. Вкусное могли дать «в заказе» – существовала целая система «столов заказов», которые фактически являлись центрами распределения товаров для своих. В столе заказов мог рассчитывать на вкусненькое: ветеран (умеренно), писатель (неплохо), партийный работник (тоже неплохо).

Жители закрытых городов вообще по советским меркам катались как сыр в масле у Христа за пазухой. Зато у них в городах было очень скучно и они были невыездными. Впрочем, почти все были невыездными.

Хорошо жилось тем, кто мог быть чем-нибудь полезен. Скажем, директор магазина «Ванда» был очень уважаемым человеком. Супер-випом по недавним стандартам. И мясник был уважаем. И начальницу отдела в «Детском мире» уважали. И даже кассиршу на Ленинградском вокзале. Все они могли что-то «достать». Знакомство с ними называлось «связями» и «завязками». Директор бакалеи был достаточно уверен в том, что его дети поступят в хороший университет.

1975-й год. Хлебозавод. Я чувствовал, что надрезы на батонах делали руками (сейчас уже робот напиливает).

1975-й год. Шереметьево-1. Тут, кстати, не сильно поменялось. В кафе можно было встретить шоколад, пиво, сосиски с горошком. Сендвичей не существовало, мог быть в наличии бутерброд, представляющий собой кусок белого хлеба, на одном конце которого была ложка красной икры, а на другом – один виток сливочного масла, который каждый как мог заталкивал и притаптывал вилкой под икрой.

Магазины по продаже хлеба были двух типов. Первый – с прилавком. За продавщицей в контейнерах лежали батоны и буханки. Свежесть хлеба определялась в процессе расспроса уже купивших хлеб или в диалоге с продавщицей:

— За 25 батон свежий?

— Нормальный.

Или, если покупатель не вызывал отторжения:

— Ночью привезли.

Второй тип булочных – самообслуживание. Тут грузчики подкатывали контейнеры к специальным проемам, с другой стороны которых находился торговый зал. Продавщиц не было, были только кассирши. Это было круто, потому что хлеб можно было потыкать пальцем. Конечно, лапать хлеб не разрешалось, для этого висели на неровных веревках специальные вилки или ложки. Ложки были еще туда-сюда, а вилкой определить свежесть было нереально. Поэтому каждый брал в руки лицемерное приспособление и аккуратно поворачивал палец, чтобы проверить привычным образом, насколько хорошо нажимается. Через ложку совсем непонятно.

Индивидуальной упаковки хлеба, к счастью, не существовало.

Лучше батон, который кто-то аккуратно потрогал пальцем, чем невкусная гуттаперча. Да и всегда можно было, проверив мягкость руками, взять буханочку из дальнего ряда, до которой еще никто не дотягивался.

1991-й. Скоро появится защита потребителей, которая вместе с заботой убьет вкус. Половинки и четвертинки готовились с технической стороны. Иногда можно было даже уговорить отрезать половину белого:

— А кто вторую купит? – спрашивали покупателя из подсобки.

Пакетов на кассе тоже никто не давал – каждый приходил со своим. Или с авоськой. Или так, в руках нес.

У бабки в руках пакеты с кефиром и молоком (1990-й.). Тогда еще не было Тетрапака, был какой-то Элопак. На пакете было написано «Элопак. Запатентовано». Синий треугольник означает сторону, с которой пакет должен открываться. Когда только закупили упаковочную линию, к ней прилагалась бочка правильного клея. Я застал те времена, когда пакет открывался в нужом месте без мучений. Потом клей кончился, надо было открывать с двух сторон, а потом одну сторону складывать обратно. Синие треугольники остались, а клея с тех пор никто не покупал, идиотов мало.

Кстати, тогда на упаковке продуктов не было никакой дополнительной информации – ни адреса, ни телефона производителя. Только ГОСТ. Да и брендов не было. Молоко называлось молоком, а различалось по жирности. Мое любимое – в красном пакете, пятипроцентное.

Еще молочные продукты продавались в бутылках. Различалось содержимое по цвету фольги: молоко – серебряная, ацидофилин – синяя, кефир – зеленая, ряженка – малиновая и т. д.

Радостная очередь за яйцами. На холодильной витрине еще могло лежать масло «Крестьянское» – его резали проволокой, потом ножом на куски поменьше, заворачивали сразу в масляную бумагу. В очереди все стоят с чеками – до этого они отстояли очередь в кассу. Продавщице надо было сказать, что дать, она смотрела на цифру, пересчитывала все в голове или на счетах и если сходилось, выдавала покупку («отпускала»). Чек нанизывался на иглу (в левой части прилавка стоит).

По идее, обязаны были продавать даже одно яйцо. Но покупка одного яйца считалась страшным оскорблением продавщицы – она могла в ответ поорать на покупателя.

Кто брал три десятка, тому без вопросов давали картонный поддон. Кто брал десяток, тому поддон не полагался, он складывал все в пакетик (были еще специальные проволочные клетки для эстетов).

Это клевая фотка (1991-й год), тут на заднем фоне видны кассеты видеопроката.

Хорошее мясо можно было достать по знакомству или купить на рынке. Но на рынке все было в два раза дороже, чем в магазине, поэтому туда ходили не все. «Рыночное мясо» или «рыночная картошка» – это высшая похвала продуктам.

Советская курица считалась некачественной. Вот венгерская курица – это круто, но она всегда была дефицитом. Слова «круто» тогда еще в широком употреблении не было (то есть было, но по отношению к скалам)

До 1990-го года невозможно было себе представить, что иностранного фотокорреспондента пустят снимать в советский магазин (особенно – с другой стороны прилавка). В 1990-м стало возможно все.

На улице в то же время цвет мяса был более естественным.

Лежат две курицы на прилавке – импортная и советская. Импортная говорит:

— Ты посмотри на себя, вся синяя, не ощипанная, тощая!

— Зато я своей смертью умерла.