Павел флоренский. «Дорогая Аннуля, я же понимаю, что тебе тяжело». «Дорогой Кирилл! Хорошо, что ты начал пользоваться понятиями коллоидной химии»

Года возле местечка Евлах (сейчас это территория нынешнего Азербайджана). Отец – русский, инженер путей сообщения. Мать – из древнего армянского рода, поселившегося в Грузии. Крестили мальчика по настоянию отца в православной церкви в Тифлисе , имя дали в честь апостола Павла . Семья, где, кроме старшего Павла, было еще шесть детей, жила замкнуто. О религии не говорили, в церковь детей не водили. Гимназию Павел окончил с золотой медалью. «Но все, что приобрел я в интеллектуальном отношении, – признавался он много позднее, – получено не от школы, а скорее вопреки ей. Главным образом, я учился у природы».

В 17 лет Павел Флоренский пережил глубокий душевный кризис, когда вдруг ясно осознал ограниченность физического знания и понял, что без веры в Бога познание Истины невозможно. В году Флоренский блестяще оканчивает физико-математический факультет Московского университета.

Тогда же он знакомится с епископом Антонием (Флоренсовым) , живущим на покое в Донском монастыре , и просит у него благословения на принятие монашества. Но опытный старец советует молодому ученому не торопиться, а поступить Московскую Духовную Академию для продолжения духовного образования и испытания себя. Флоренский переезжает в Сергиев Посад и на многие годы связывает свою жизнь с Троице-Сергиевой Лаврой . Он оканчивает Академию , затем в ней преподает. Пишет книги по философии культа и культуры. Здесь у него появляется семья, рождаются дети, здесь он становится священником ().

В первые годы после революции работает в комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры . Незадолго перед закрытием Лавры и изъятием мощей преподобного Сергия , по благословлению патриарха Тихона , вместе с графом Юрием Александровичем Олсуфьевым , тайно скрыл честную главу святого.

После закрытия Лавры Флоренского как крупного ученого приглашают на работу в ВСНХ и в Главэлектро. Здесь он делает ряд крупных научных открытий, разрабатывает теорию и практику применения полупроводников, создает особый вид пластмассы – карболит – которую стали называть «пластмассой Флоренского». На службу в советские учреждения, не боясь недовольства властей, отец Павел ходит в священническом подряснике.

О. Павла приговорили к 10 годам лагерей и сослали на Дальний Восток.

Одна из духовных его дочерей, Т. А. Шауфус, ставшая секретарем президента Чехословакии Томаша Масарика и умершая в 1986 году в Америке, обратилась через президента Чехии с просьбой выезда отца Павла из СССР. Разрешение на выезд было получено, при этом позволено было эмигрировать со всей семьей, но отец Павел отказался, и отказался дважды. На первое предложение он отозвался, ссылаясь на слова апостола Павла, что надо довольствоваться тем, что есть (Флп. 4:11). А во второй раз он просто попросил прекратить какие-либо хлопоты, касающиеся выезда.

Сначала Флоренский попадает в научно-исследовательский отдел Бамлага , где изучает проблему строительства в условиях вечной мерзлоты (Через много лет, когда его уже давно не будет в живых, по его методу построят Норильск и Сургут). В году отца Павла переводят на Соловки . Здесь он делает более десятка научных открытий, занимается добычей агар-агара и йода из морских водорослей. «Умный йод» Павла Флоренского, который сегодня можно купить в любой аптеке, родом из Соловецкого лагеря особого назначения .

Расстреляли Павла Флоренского 8 декабря года. За полгода до этого он писал своей жене: "Жизненная задача – не в том, чтобы прожить без тревог, а в том, чтобы прожить достойно и не быть пустым местом и балластом своей страны…"

В году он был реабилитирован за неимением состава преступления.

В завещании своим детям отец Павел писал: "Старайтесь записывать все, что можете, о прошлом рода, семьи, дома, обстановки вещей, книг и т.д. Старайтесь собирать портреты, автографы, письма, сочинения печатные и рукописные всех тех, кто имел отношение к семье. Пусть вся история рода будет закреплена в вашем доме и пусть все около вас будет напитано воспоминаниями" . Уже много лет внук отца Павла игумен Андроник (Трубачев) любовно и тщательно собирает документы, архивные материалы, свидетельства очевидцев о Павле Флоренском, публикует его работы. А десять лет назад он создал в Москве музей своего деда священника Павла Флоренского.

На вопрос, почему отец Павел Флоренский не канонизирован Церковью, игумен Андроник (Трубачёв) отвечал так:

"В настоящее время позиция Комиссии по канонизации, которая поддерживается Священным Синодом, заключается в том, что человек, который признал себя виновным в несуществующих преступлениях, является лжесвидетелем. То есть, то, что он признал себя главой несуществующей политической партии, и является его лжесвидетельством против самого себя. С этой позицией не согласно огромное количество людей. Люди, прошедшие через лагеря и пытки, говорят, что это неправильно, что акты следователей и следственные дела не могут быть решающим аргументом в деле канонизации. Кроме того, отказ Флоренского выйти из лагеря - это пример христианского подвига.

Значение канонизации отца Павла было бы очень велико: священник, философ и учёный стал мучеником. Конечно, на Небесах пред Богом святые святы без канонизации. Но если говорить с точки зрения педагогики, то мы канонизуем тех людей, которые подают пример для нашей жизни и творчества. Много ли у нас святых, когда мы можем рассказать и об их семьях? Среди канонизированных основная масса - это монахи. Пример отца Павла важен тем, что убеждает: наука и религия, знание и вера не взаимоисключают, а дополняют друг друга"

Павел Флоренский Павел Александрович Флоренский (9 января (21 января) 1882 8 декабря 1937) русский богослов и учёный, православный священник, новомученик. Содержание 1 Биография … Википедия

Флоренский, Павел Александрович - Павел Александрович Флоренский. ФЛОРЕНСКИЙ Павел Александрович (1882 1937), российский ученый, религиозный философ, богослов. В сочинении “Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи” (1914) разрабатывал учение о Софии (Премудрости… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

- (1882 1936) религиозный мыслитель, ученый энциклопедист. Учился в Московском ун те на физико математическом факультете, стал приверженцем математической школы проф. Н. Бугаева, и на историко филологическом факультете, посещал семинары С.П.… … Философская энциклопедия

- (1882 1937) российский ученый, религиозный философ, богослов. В сочинении Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи разрабатывал учение о Софии (Премудрости божией) как основе осмысленности и целостности мироздания. В работах 20 х гг … Большой Энциклопедический словарь

Русский учёный, религиозный философ. Окончил физико математическую отдельного Московского университета (1904) и Московскую духовную академию (1908), где был профессором (1912√17);… … Большая советская энциклопедия

ФЛОРЕНСКИЙ ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ - (1882 1937) религиозный философ, ученый энциклопедист, многие труды которого имеют важное значение для психологии, в особенности культурно исторической. Ф. развивал орудийный подход к культуре. Помимо машин и инструментов «есть и др. род орудий,… … Большая психологическая энциклопедия

- (1882 1937), православный философ и богослов, физик, математик, инженер. В сочинении «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи» разрабатывал учение о Софии (Премудрости Божией) как основе осмысленности и целостности мироздания.… … Энциклопедический словарь

- (о. Павел) (1882 1937), русский философ, богослов, искусствовед, литературовед, математик и физик. Оказал существенное влияние на творчество Булгакова, особенно заметное в романе «Мастер и Маргарита». Ф. родился 9/21 января 1882 г. в… … Энциклопедия Булгакова

ФЛОРЕНСКИЙ Павел Александрович - (9(21).01.1882, Евлах Елисаветпольской губ. (ныне Азербайджан) 8.12.1937, Ленинград) религиозный мыслитель, ученый. Детство Ф. провел в Тифлисе и Батуме, где его отец, инженер путей сообщения, строил военную Батумо Ахалцыхскую дорогу. Учился… … Русская Философия. Энциклопедия

ФЛОРЕНСКИЙ, Павел Александрович - (1882 1937) русский философ, богослов, ученый естествоиспытатель, культуролог, филолог, искусствовед. Окончил гимназию в Тифлисе. Учился на физико математическом факультете Московского университета и в Московской духовной академии. В 1911 г.… … Эстетика. Энциклопедический словарь

Книги

• Столп и утверждение Истины. Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах , Флоренский Павел Александрович. Книга священника Павла Флоренского "Столп и утверждение Истины. Опыт православной теодицеи"-одно из самых значительных и влиятельных произведений русской религиозно-философской мысли начала…
• Из истории античной философии , Флоренский, Павел Александрович. В настоящее издание вошли лекции по истории античной философии, прочитанные П. А. Флоренским в Московской духовной академии в 1908-1910 гг. Они приводятся с более поздними дополнениями…

Павел Александрович Флоренский - религиозный философ, богослов, православный священник, ученый, поэт - родился в Елизаветпольской губернии, небольшом местечке Евлах (терр. современного Азербайджана) 21 января (9 января по ст. ст.) 1882 г. Его отец был русским инженером железной дороги, происхождение матери было связано со старинным родом карабахских армян.

В 1889 г. Павел, с золотой медалью окончив 2-ую тифлисскую гимназию, стал студентом Московского университета, физико-математического факультета. В студенческие годы знакомство с А. Белым позволило ему войти в сообщество, где вращались Бальмонт , А. Блок , З. Гиппиус, Д. Мережковский, Брюсов . В этот же период он с интересом отнесся к учению В. Соловьева, изучал работы, написанные архимандритом Серапионом (Машкиным). Тогда же он впервые начал публиковаться в журналах «Весы» и «Новый путь».

Епископ Антоний (Флоренсов) благословил его после выхода из университетских стен на поступление в Московскую духовную академию при Троице-Сергиевой лавре. В эти годы у него возник замысел объединить светскую культуру и церковность, предпринять попытку синтеза научно-философского мировоззрения и церковных постулатов, а также искусства. Он начинает писать работу «Столп и утверждение истины», которая была готова в 1908 г. и удостоена Макариевской премии. По окончании в этом же году академии Флоренский успешно защищает кандидатскую диссертацию; в 1914 г. становится магистром богословия.

В 1911 г. Флоренского рукоположили в священники. Местом службы стала церковь Убежища сестер милосердия Красного Креста в Сергиевом Посаде, где он пробыл до мая 1921 г. На протяжении 1912-1917 гг. Павел Александрович, одновременно являясь профессором академии, читал лекции по истории, философии, а в 1912 г. получил редакторский пост в академическом журнале «Богословский вестник».

Революция 1917 г. была воспринята Флоренским как своеобразный апокалипсис, но с точки зрения политики и философии его все больше привлекал теократический монархизм. Одно из направлений его деятельности в послереволюционный период биографии - это музейная работа и искусствоведение. Флоренский приложил немало усилий для того, чтобы убедить новую власть в огромной ценности Троице-Сергиевой лавры, работал в Комиссии охраны памятников и старины в качестве ученого секретаря. На протяжении 1916-1925 гг. его творческое наследие пополняется целым рядом религиозно-философских работ, в частности, «Очерки философии культа» (1918), «Иконостас» (1922).

В этот же период Павел Александрович активизирует деятельность на поприще математики и физики. Он являлся профессором ВХУТЕМАСа, участвовал в создании и реализации плана ГОЭЛРО. В научных изысканиях его поддерживал Троцкий, и не исключено, что это обстоятельство стало одним из факторов дальнейших злоключений ученого-священника. В 1924 г. им была написана крупная монография, посвященная диэлектрикам, и на протяжении 20-ых увидел свет целый ряд менее масштабных научных работ. Так, в 1922 г. была опубликован труд научно-философского характера «Мнимости в геометрии». На протяжении 1927-1933 гг. Флоренский выступал редактором «Технической энциклопедии» и написал для нее большое количество статей.

В 1928 г. в его биографии имела место ссылка в Нижний Новгород, но она была короткой благодаря ходатайству Е. Пешковой. Флоренский принял решение остаться в России, хотя ему предоставлялся шанс стать эмигрантом и переехать в Чехию. В начале 30-ых в советских изданиях выходит целый ряд статей, направленных против Флоренского. 26 февраля 1933 г. его арестовали и 26 июля приговорили к 10 годам заключения. Отбывать их предстояло в лагере «Свободный» в Восточной Сибири. Прибывшему туда ученому предстояло влиться в научно-исследовательский отдел управления БАМЛАГа. 10 февраля 1934 г. новым местом пребывания стала опытная мерзлотная станция в Сковородино, где Флоренский занимался исследованиями.

17 августа Павла Александровича поместили в лагерный изолятор, а 1 сентября спецконвой доставил его в Соловецкий лагерь особого назначения, где с 15 ноября он работал на заводе йодной промышленности. Даже в таких тяжелых условиях Флоренский продолжал делать научные открытия - запатентовано их было более десятка. Особая тройка НКВД приговорила его 25 ноября 1937 г. к расстрелу. Когда приговор был приведен в исполнение, неизвестно, но датой смерти считается 8 декабря 1937 г. Похоронен Флоренский под Ленинградом на Левашовой пустоши в общей могиле; посмертно был реабилитирован.

8 декабря 2012 года исполнилось 75 лет со дня гибели в сталинских лагерях священника Павла Флоренского — философа, богослова, ученого и искусствоведа. К этой дате в Сергиевом Посаде 5 декабря был открыт , посвященный всем, пострадавшим за веру в годы Советской власти. О редко упоминаемых эпизодах жизни отца Павла, его философии и научных открытиях, о его мученической кончине в интервью корреспонденту журнала «Фома» рассказал внук русского религиозного философа и богослова, известный исследователь его творчества игумен Андроник (Трубачев).

— Отец Андроник, Флоренский известен большинству людей как религиозный философ. А как сам отец Павел мыслил соотношение философии и религии? Находятся ли они для него в отношении конфликта, или между ними существует гармония и сотрудничество?

— По Флоренскому философия возникает из лона религии. Философия — это попытка осмысления и, в какой-то степени, ослабления религиозной жизни. Напряженная религиозная жизнь в общем-то не требует такого осмысления. В целом Флоренский считал, что все в человеческой культуре возникает из религии, на религиозной почве. Например, одомашнивание животных. Для того чтобы приносить религиозные жертвы, людям были нужны животные. И чтобы не бегать каждый раз за ними по лесу, животных стали приручать. Или медицина — она по Флоренскому тоже возникла из религиозного культа. Первые медицинские учреждения появились при языческих храмах. Человек приходил в храм, получал там медицинскую помощь, исцелялся, приносил жертвы, шел к священнику — все одновременно.

Но очень часто отношения религии и философии понимаются как предельно конфликтные или как отношения непересекающихся множеств. Например, немецкий философ Хайдеггер считал, что религиозная философия — это бессмыслица, что-то вроде деревянного железа.

Для Флоренского наоборот, философия по мере укрепления ее связи с религией все более приближается к истине, потому что она, как и все остальное, живет религией и питается ее соками. По мере же ослабления ее связи с религией и религиозным культом, она действительно становится деревянным железом.

— А что говорил Флоренский о соотношении науки и религии? В чем специфика науки по сравнению с религией?

— Специфика, я думаю, и в предмете познания, и в способах познания мира. Есть художественный способ познания мира, а есть научный. Если наука коренится в религии, она действует не рациональными, а разумными методами. Сугубо рационалистический метод противоречит религиозному пути. Путь разумный же коренится в вере. Флоренский имел свой, совершенно уникальный способ познания. Сложно дать его определение. С философской точки зрения это опора на интуицию, но интуицию сверх-рассудочную, разумную. Флоренский рассказывал о том, как он однажды стоял на службе, и вдруг ему было видение — перед ним вдруг словно пронеслась вся жизнь его друга философа Владимира Эрна. Флоренский говорит, что он тогда подумал, что жизнь Эрна кончилась. Потом он приходит домой, а там телеграмма — Эрн умер.

Это не была оккультная медитация. Грань между оккультным и духовным видением, конечно, очень тонкая. Самое главное — оккультные явления мы сами вызываем в себе техническим путем. А видение дается свыше, помимо желания и воли человека. Оно близко к художественному познанию. Отец Павел говорил моей маме: «Я вижу прежде всего вещь, ее корни, но мне очень трудно найти язык и способ, чтобы показать то же самое людям, которым такой путь познания не доступен или они его не принимают».

— А что по-Вашему из философских идей и трудов Флоренского и сегодня сохраняет актуальность? И какие его идеи на Ваш взгляд являются главными в его философском творчестве?

— Важнейшим положением Флоренского было то, что все духовное мы знаем через его материализацию, воплощение. Нет ничего духовного, что не имело бы материального воплощения. И наоборот, все материальное имеет духовную основу. Вот, например, храм. Это материальная культура или духовная? Или произведение литературы. Что это, только духовное явление, или и материальное тоже? С этим связана другая его важная мысль — идея о слоистости культуры, о символизации культуры и всего бытия. Низший слой бытия символизирует высший и на него опирается.

В области искусствоведения его крупнейшее достижение заключается в том, что он стал исследовать произведение искусства не только с точки зрения эстетики, но и с точки зрения техники и технологии. Я сейчас вспоминаю, как он описывал одну водосвятную чашу. Сначала идет довольно скучное описание того, как сделан тот или иной завиток на ней, а потом вдруг следует вывод, что автор изобразил саму идею воды, которая словно просвечивает сквозь этот материал. Еще одна его важнейшая идея, о которой я уже говорил — это мысль о происхождении культуры из религиозного культа.

Вообще творчество Флоренского можно поделить на два этапа. Первый — это его теодицея, оправдание Бога. Он представлен наиболее известным среди широкой публики трудом отца Павла «Столп и утверждение истины». Второй — это оправдание человека, антроподицея (его книги «Философия культа», «Водоразделы мысли»).

Теодицея, оправдание Бога было адресовано неверующей интеллигенции. Тут давались ответы на следующие вопросы: если Бог благ, то почему существует зло? Если Бог всемогущ, то почему он не может сделать то-то, и то-то и т.д?

А антроподицея, оправдание человека у Флоренского решала, например, следующие проблемы: если человек — образ Божий, то почему он ему не соответствует в своем наличном состоянии? Почему человеку нужно стремиться к святости, и как он ее может достигнуть?

Вообще, должен сказать, что чаще всего исследователи творчества Флоренского не соглашаются между собой ни по одному пункту. Как правило, каждый видит в нем того, кем он сам является. Например, оккультисты считали его оккультистом. Символисты говорили, что он символист, и т.д.

— А почему так получается?

— Отец Иоанн (Крестьянкин) говорил, когда у него спрашивали, почему у Флоренского в книгах встречаются какие-то близкие к оккультизму описания, что Флоренский писал о таких тонких вещах, для которых у нас нет соответствующей терминологии. Он отзывался о творчестве Флоренского как об укоренном в Православии.

Отец Павел предсказывал, что ХХ век будет веком оккультизма. У него были интересные ученики — владыка Варнава (Беляев), епископ Вениамин (Милов), которые писали, что их никто кроме Флоренского не готовил к тому, что в очень скором будущем будет иметь место наступление атеизма и оккультизма на человеческую культуру.

Отец Павел в своем творчестве старался раскрывать то благое зерно, на котором строится все остальное — и плохое, и хорошее. Исследуя языческие религии, он их исследовал не с точки зрения христианской апологетики, а с точки зрения того, что свет и во тьме светит. Если для иудеев грядущий Христос открывался через пророков, то для языческого мира его приход открывался через ложные мифы и религии. Например, мифами о воскресающем Дионисии, о воскресающих и умирающих богах языческий мир подводился к самой идее того, что возможно Воскресение.

— Отец Андроник, многим известно, что отец Павел Флоренский — философ, богослов и ученый. Но далеко не все знают о том, что он во время Первой мировой войны сотрудничал с великой княгиней Елизаветой Федоровной, служил в ее домовой церкви, и даже исполнял обязанности санитара. Вы можете рассказать подробнее об этом периоде его жизни?

— В домовый храм великой княгини Флоренского пригласили в 1912 году через его ученика Евгения Синадского, который служил в . Я предполагаю, что именно он рассказал Елизавете Федоровне об отце Павле. Отец Павел приехал в Москву, отслужил Литургию в Марфо-Мариинской обители. Потом, видимо, он также встретился с великой княгиней, и та пригласила его быть духовником организованной ею общины сестер милосердия Красного Креста при обители. До этого он служил в Благовещенской церкви недалеко от . Но там у него не сложились отношения со старостой, хотя Флоренский не был настоятелем. А здесь была своеобразная община: сестры милосердия, которые состарились или потеряли трудоспособность. То есть, это была не монашеская община, а сестричество, потому что они жили при обители как в общежитии.

Когда началась Первая мировая война, сестричество организовало лазарет для раненых. Население бесплатно обслуживали в амбулатории, которая носила имя великого князя Сергия. И когда Елизавета Федоровна стала снаряжать санитарный поезд от Черниговского дворянства, то отец Павел попросился быть его сопровождающим в качестве священника. Он совершил эту поездку с начала января по март 1915 года. Правда, его духовник этого не одобрял, потому что считал, что этим должны заниматься люди более приспособленные, а дело отца Павла продолжать читать лекции. Поэтому во вторую поездку он уже не поехал. А обязанности санитара он выполнял, скорее всего, потому, что или не хватало людей, или потому что у него были какие-то необходимые практические знания.

Дружба отца Павла с Елизаветой Федоровной продолжалась все время его настоятельства в этом домовом храме. Сохранились некоторые поздравительные записки великой княгини с Пасхой. Также она вручила ему почетный знак Красного креста в 1916 году, а затем подарила грамоту в честь 25-летия принятия ею Православия. Правда, встреч с великой княгиней у отца Павла было не так уж и много, поэтому он их очень ценил, и записывал, когда были эти встречи.

— А почему Елизавета Федоровна заинтересовалась отцом Павлом? Что ей такого особенного могли рассказать?

— Ну что мог рассказать об отце Павле его ученик? Что он образованный, но очень строгого церковного направления, что семьянин, что разбирается в искусстве. Также, наверно, что он не так уж нуждается в деньгах, потому что у него есть академическая зарплата, хотя она не была такой уж большой.

— Про Флоренского тогда говорили, что он в Московской духовной академии был чуть ли не единственным действительно верующим среди преподавателей.

— Это довольно эмоциональная точка зрения. Академия была разнородной, и владыку Феодора (Поздеевского) послали туда ректором не случайно, а чтобы в каком-то смысле воцерковить академию, как это ни странно. Например, в 1905 году студенты устраивали там забастовки. Очень мало было профессоров в сане, зато было много протестантствующих преподавателей. Например, М.М. Тареев, который говорил, что его «Основы христианства» — это «мое прощание с христианством».

— А как же Тареев тогда мог оставаться преподавателем духовной академии?

— Жизнь широка... Но у отца Павла с Тареевым был сильный конфликт. В академии были замечательные профессора, хотя тоже далеко неоднозначные. Тот же В.О. Ключевский, замечательный историк, хотя и с позитивистским уклоном. Он не был глубоко церковным человеком, в истории больше внимания уделял экономическим факторам. Так что академия была очень разнородной.

— Василий Васильевич Розанов называл Флоренского «русским Паскалем». Почему он так назвал отца Павла, и какой была история их отношений?

— Я думаю, русским Паскалем Розанов называл Флоренского потому, что Паскаль был ученый, математик и при этом глубоко верующий человек. Розанов увидел в отце Павле соединение этих же качеств. А отношения их были следующие. Первоначально Флоренский прочитал статьи Розанова где-то в 1903 году. Написал письмо, Розанов ему ответил. Потом Розанов лет через пять прочел первые выпуски «Столпа и утверждения истины». У них завязалась переписка. Отец Павел выступал по отношению к Розанову, во-первых, как друг, и, во-вторых, как духовный наставник. В каком-то смысле то, что не удалось старцу Варсонофию в отношении Льва Толстого, удалось отцу Павлу в отношении Розанова.

— А что, Розанов ему даже исповедовался?

— Этого я не знаю, но в письмах к Флоренскому Розанов был очень откровенен, многое ему про себя рассказывал, к ужасу своих домочадцев. Наиболее благожелательные к Церкви книги Розанова написаны под влиянием отца Павла, хотя и не только. Когда погибавший от голода Розанов приехал в Лавру, то Флоренский нашел ему здесь дом. Но Розанов в процессе написания «Апокалипсиса наших дней» практически встал на путь богохульства. В итоге к нему пришли друзья, в том числе отец Павел. Они поставили ему ультиматум, что если он это не прекратит, то они прервут с ним всякое общение. Розанов испугался и перестал писать «Апокалипсис». Он вообще был очень пугливый, как он сам о себе писал.

Отец Павел считал Розанова гениальным писателем, хотя, конечно, по своим взглядам они были очень различны, но дело даже не в этом. У Розанова был конфликт с Церковью на лично-бытовой почве. Ему не давали развода с первой женой, и он как бы обиделся на Церковь. Отец Павел по поводу Розанова говорил, что если бы Розанова монастырь обогрел и накормил, то он воспел бы о монастыре такую песнь, какую еще никто не воспевал.

Тем не менее, они поддерживали дружбу между собой. Сейчас дружба определяется партийными интересами. Если ты либерал, то с тобой так называемый консерватор или патриот дружить не станет. Если ты человек нецерковный, то человек церковный тоже не будет поддерживать с тобой дружбы. Но отец Павел иногда судил очень строго взгляды, но никогда — самого человека. Когда Андрей Белый стал антропософом, он писал Флоренскому письма, что вы, наверное, меня осуждаете. Отец Павел ему отвечал, что антропософию я, конечно, не принимаю и думаю, что вы в ней запутались, но вас лично не сужу.

— В этом году исполнилось 90 лет со дня высылки так называемого знаменитого Философского парохода. Почему Павел Флоренский не оказался среди высланных из страны Советской властью ученых и философов?

— Возможно, дело было в том, что Флоренский никогда не состоял ни в каких политических партиях. Он еще в 1918 году и на лекциях, и своим ученикам говорил, что Советская власть — это всерьез и надолго. Он ее идейно, конечно, не поддерживал, но не считал ее и случайным явлением, что вот она сейчас побудет лет пять и уйдет. И он все силы приложил к тому, чтобы не уезжать из России. Флоренскому уже в лагере предлагали выехать в Чехию. Одна из его дочерей после ее отъезда из России стала сестрой милосердия и ухаживала за чешским президентом Масариком, который знал и любил русскую культуру. Масарик предложил через посольство организовать выезд Флоренского из лагеря, причем отец Павел мог уехать в Прагу со всей своей семьей. Но он хотел разделить судьбу своего народа, ведь истоки творчества и самой жизни, считал он, лежат не только в личности, но и в народе.

Кроме того, есть также каноническое правило, что священник или пастырь должен оставаться со своей паствой. Мы не будем обсуждать, правы или не правы были те священники, что уехали из России. Они говорили, что уехали со своей паствой, поскольку за границу эмигрировали миллионы русских людей. А для Флоренского его паства осталась здесь. Так он это воспринимал.

— Почему он считал необходимым быть лояльным Советской власти?

— Может, дело в том, что для него вариант развития России по буржуазному пути был еще хуже, чем большевизм.

— Почему?

— Пóшло… Кроме того, он видел, как много ошибок было сделано при царском правительстве. Конечно, он не мог одобрять репрессии, но видел в них в каком-то смысле Божий промысл. Ведь политическая лояльность — это подчинение тем государственным формам, которые сложились. И если посмотреть, то Русская Церковь всегда так жила. Она всегда была политически лояльной, даже при монголо-татарах.

— Какую научную работу вел Флоренский после революции? Правда ли, что он участвовал в работе над планом ГОЭЛРО?

— С 1921 года он начал работать в системе ВСНХ, а в 1925 году вошел в штат Всероссийского электрохимического института, который был одним из ведущих научных учреждений для осуществления плана ГОЭЛРО. Отец Павел возглавил в институте отдел материаловедения. Тогда нужно было научиться передавать электроэнергию на большие расстояния. Но при передаче ее на дальние расстояния значительная часть энергии теряется. Надо было найти такие материалы для проводников, которые снижали бы потери. Он над этой проблемой и работал. Его отдел совершил несколько открытий, часть из них запатентована, часть нет.

Первые годы обстановка в отделе была творческая. С ним работало много друзей. К 30-м годам атмосфера стала гораздо более тяжелая: доносительство, безумные планы, горы отчетности.

— Как сослуживцы относились к тому, что с ними работает священник? И скрывал ли он факт своего священства?

— До первой его ссылки с июля по сентябрь 1928 года в Нижний Новгород он на работу ходил в подряснике, сотрудники у него брали благословение, и все об этом знали. Даже когда его высылали, в его защиту выступила партячейка. Она заявила, что он является очень крупным ученым мирового уровня, и что многие работы будут остановлены или замедлены его высылкой.

Когда его сын поступил в геологический институт, в «Комсомольской правде» была статья, что дети попов поступают в институт вне конкурса, в то время как дети рабочих не могут туда пробиться. За сына также заступилась партячейка ВЭИ.

— Отец Павел также работал в комиссии по охране памятников искусства и старины, и, говорят, многое сделал для сохранения сокровищ Троице-Сергиевой лавры. Кроме того, с именем Флоренского связана полудетективная история спасения главы преподобного Сергия Радонежского во времена разорения Лавры большевиками. Расскажите, пожалуйста, об этом.

— В то время создавались губернские комиссии по охране исторических памятников. Тогда во множестве закрывались усадьбы, монастыри, церкви. Но их здания и имущество надо было как-то сохранять и поддерживать в порядке. И сложилась уникальная ситуация, когда создали комиссию по охране Троице-Сергиевой лавры, которая была не губернская, а подчинялась непосредственно наркомату просвещения. Флоренский вошел в состав этой комиссии. Он понимал, что вопрос о том, что оставить Церкви из ее имущества, не стоит, потому что все уже национализировано. Значит, стоит вопрос о том, что удастся сохранить до того времени, когда это можно будет Церкви возвратить.

В эту комиссию вошел целый ряд известных культурных деятелей, которые были верующими. Нет никаких сомнений в том, что дал им благословение на эту работу, потому что позже им выдвигали обвинения, что они руководствовались не столько инструкцией Наркомпроса, сколько рекомендациями Патриарха.

Что они сделали? Они, прежде всего, описали ризницу Троице-Сергиевой лавры, составили целый ряд описей икон, церковной утвари, серебра и т.д. Поэтому, когда приехала комиссия по изъятию церковных ценностей, многое ими действительно было изъято, но это были в основном предметы XVIII-XIX вв. Все, что сохранилось от XV-XVII вв., удалось отстоять. Зафиксированные описи не дали возможность ничего бесхозно стащить.

Кроме того, благодаря деятельности комиссии была сохранена глава преподобного Сергия. Его мощи были вскрыты в апреле 1919 года, пока Лавра еще продолжала действовать, и богослужения продолжались. Но потом, когда в ноябре 1919 года уже была выселена братия, у Советской власти возник вопрос, что делать с мощами Сергия Радонежского. Некоторые предлагали их просто захоронить на кладбище, другие — перевезти их в один из московских музеев. Верующие же вообще опасались, что мощи просто уничтожат. И тогда по согласованию с Патриархом и наместником Лавры архимандритом Каронидом было решено попытаться спрятать главу преподобного Сергия. Это было в конце марта 1920 года. Отец Павел, Ю.А. Олсуфьев, а также ставшие впоследствии священниками С.П. Мансуров и М.В. Шик тайно вскрыли раку с мощами преподобного Сергия и изъяли его главу. На ее место они положили череп одного из князей Трубецких, захороненного в Троицком соборе. Потом главу преподобного перенесли в дом Олсуфьева, она там хранилась в особом ларце, который стоял, как подставка, под пальмой до 1928 года. В 1928 году, когда в Сергиевом Посаде начались аресты и Олсуфьев скрылся, главу вынули и перевезли на новое место жительства Олсуфьева в Люберцы. Где она хранится, знали всего несколько человек.

Позже ее перевезли в село Виноградово по Савеловской дороге в храм в честь Владимирской иконы Божией Матери, где служил старец Иларион с Афона. Главу сначала спрятали под престолом в алтаре, а затем отец Иларион перенес ее на чердак домика, где он жил. Когда Лавра снова открылась, то отец Иларион, рассказав все Патриарху Алексию, обратно привез главу преподобного в Лавру в 1946 году. Когда он переоблачал мощи преподобного Сергия для передачи их верующим, то он опять положил на место его главу, а череп князя Трубецкого снова захоронили в Лавре напротив Духовского собора.

— Но если отец Павел так много и плодотворно работал после революции, то почему его арестовали?

— Это была общая метла, которая мела всех: священников, бывших купцов, предпринимателей, и т.д. Отца Павла обвинили в организации якобы существовавшей монархической и фашистской партии. На следствии Флоренский признал, что он был в числе руководителей этой партии, был ее идеологом, и тем самым значительную часть вины взял на себя.

— Он себя оговорил?

— Да, он себя оговорил. Но в отношении других обвинявшихся он говорил на допросах, что они никакого участия в заговоре не принимали (а в списке у следователя таковых было почти 70 человек), что это мало к чему способные интеллигенты, которых только собирались привлечь к контрреволюционной деятельности, но пока не успели.

— Отец Павел сделал целый ряд научных открытий, уже будучи узником Соловецкого лагеря. Что это были за открытия, и как вообще это было возможно - научная деятельность в концлагере?

— Концлагерь был хорошо организованным производством, где каждый, как правило, использовался согласно своим возможностям. Рабочие, крестьяне — таскали тачки и т.д. А ученые могли использоваться для организации лагерного производства или еще чего-то. Например, Флоренский сначала был в дальневосточном лагере, и работал там на научной станции, которая исследовала проблемы строительства в зоне вечной мерзлоты. Первые научные разработки по строительству на вечной мерзлоте были сделаны именно группой, в научной работе которой участвовал Флоренский. В 1940 году по результатам их исследований вышел солидный научный труд «Вечная мерзлота и строительство на ней». Правда, фамилии Флоренского среди авторов уже не было.

— Какие условия были в лагере?

— Отец Павел сначала жил в общих бараках вместе со всеми заключенными. В воспоминаниях один из его солагерников пишет, что однажды мы после бани пришли и легли спать, а утром я не мог поднять голову, потому что мои волосы примерзли к нарам. Потом Флоренского перевели в научно-исследовательский отдел, там была одна общая комната, в которой и занимались математическими подсчетами, и спали. Потом его перевели на научно-исследовательскую станцию, на которой работали заключенные. Там условия были получше, но они все равно находились под охраной. Питание там было Бог весть какое, но Флоренский писал домой, что питание хорошее, ничего присылать не надо, и вообще здесь очень здоровый климат: многие заключенные даже выглядят поздоровевшими после замороченной московской жизни.

— Это он с Соловков писал?

— Нет, еще с Дальнего Востока. Он там был очень увлечен своей научной работой. Она открывала большие перспективы, потому что почти половина Советского Союза, как он писал в докладной записке, находится в зоне вечной мерзлоты. Потом они разработали основы лечения с помощью замораживания, совершили еще некоторые научные открытия.

Когда отца Павла перевели на Соловки, то он большую часть времени занимался созданием завода йодной промышленности. Завод добывал водоросли, и из них делали йод. Также предполагалось делать из этих водорослей мармелад, различные пищевые приправы. Потом был обнаружен более дешевый способ добычи йода, и в связи с этим завод ликвидировали.

— За что отец Павел был приговорен к расстрелу?

— Это было «плановое мероприятие». В июле 1937 года было принято постановление о том, что те, кто получил 10 лет лагерей и вышел на свободу, вновь должны быть арестованы и заключены в лагеря. А тех, кто в лагерях сидел по статье, осуждавшей на 10 лет, должны были без особого судопроизводства приговорить к расстрелу. В результате этого постановления Соловецкий лагерь должен был принять еще около двух тысяч заключенных. В связи с этим тех, кто там сидел, надо было расстрелять. Было сформировано несколько этапов. На Соловках две тысячи человек было трудно захоронить. Поэтому их расстреливали на материке. По одной из версий Флоренского расстреляли в Левашево, это был такой полигон в Ленинградской области типа Бутовского. По другой версии, его расстреляли в окрестностях Лодейного поля.

— Почему Флоренский не канонизирован Церковью?

— В настоящее время позиция Комиссии по канонизации, которая поддерживается Священным Синодом, заключается в том, что человек, который признал себя виновным в несуществующих преступлениях, является лжесвидетелем. То есть, то, что он признал себя главой несуществующей политической партии, и является его лжесвидетельством против самого себя. С этой позицией не согласно огромное количество людей. Люди, прошедшие через лагеря и пытки, говорят, что это неправильно, что акты следователей и следственные дела не могут быть решающим аргументом в деле канонизации. Кроме того, отказ Флоренского выйти из лагеря — это пример христианского подвига.

Значение канонизации отца Павла было бы очень велико: священник, философ и ученый стал мучеником. Конечно, на Небесах пред Богом святые святы без канонизации. Но если говорить с точки зрения педагогики, то мы канонизуем тех людей, которые подают пример для нашей жизни и творчества. Много ли у нас святых, когда мы можем рассказать и об их семьях? Среди канонизированных основная масса - это монахи. Пример отца Павла важен тем, что убеждает: наука и религия, знание и вера не взаимоисключают, а дополняют друг друга.

Павел Александрович Флоренский был профессором Московской Духовной академии, автором многих книг, статей, монографий, поэтом, астрономом, защищавшим геоцентрическую концепцию мира, математиком, физиком, искусствоведом, инженером, изобретателем, автором ряда патентов, профессором перспективной живописи, музыкантом, знатоком музыки, полиглотом, владевшим латинским и древнегреческим, современными европейскими языками, а также языками Кавказа, Ирана и Индии, фольклористом, основателем новым наук, философом-космистом и ученым новой науки, т.е. ученым-космистом. Н.О.Лосский назвал его «новый Леонардо да Винчи», а Александр Мень говорил, что «…подобно Соловьеву, Флоренский предстал как человек, стоявший на вершине культуры, а не пришедший в нее откуда-то со стороны и пользующийся ее плодами только для своих нужд, <…> он сам был культурой. И Флоренский, и Соловьев — это сама культура олицетворенная» .

П.А.Флоренский родился 21 января 1882 г. в местечке Евлах, Елизаветпольской губернии, Российской империи, погиб 8 декабря 1937 г.. Отец, Александр Иванович Флоренский, инженер, происходил из рода священнослужителей Флоренских, а мать, — Ольга Павловна Сапарова из древнего армянского рода Сапаровых (Сапарьян).

С детства Павел Александрович обращал внимание на те моменты жизни, «где спокойный ход жизни нарушен, где разрывается ткань обычной причинности, там виделись … залоги духовности бытия», где возникала «граница общего и частного, отвлеченного и конкретного». Увлекаясь физикой и наблюдениями природой во время обучения в тифлисской гимназии, он приходит к выводу, что «все научное мировоззрение – труха и условность, не имеющая никакого отношения к истине». Он ищет то внутреннее ощущение истины мироздания, которое складывается самим человеком во всей совокупности его состояний, тел, образов, знаний. Всем своим последующим творчеством П.А.Флоренский, впитав основы мировой культуры, утверждает мыслетворчество человека, представляющего единство микро и макрокосмоса. Он пишет: «Истина всегда дана была людям, и Она не есть плод научения какой-нибудь книги, не рациональное, а нечто гораздо более глубокое построение, внутри нас живущее, то, чем мы живем, дышим, питаемся».

П.А.Флоренский – поэт. Он печатался в журналах поэтов-символистов «Новый путь» и «Весы» ,его последняя поэма «Оро», написанная в заключении, является своеобразным итогом его жизни. В настоящее время издаются сборники его неизвестных ранее стихотворных произведений и исследуется его поэтическое творчество.

Флоренский придавал большое значение роду и семье. В 1904 г. он поехал на «родину своих предков по отцовской линии», где занимался сбором и изучением фольклора: частушек, духовных стихов, баллад и изучал этнический состав и культуру Костромской губернии. П.А.Флоренский предстает перед нами как этнолингвист, фольклорист и исследователь народной культуры.

По окончании гимназии он поступает на математическое отделение Московского университета, где также посещает лекции на историко-филологическом факультете и самостоятельно изучает историю искусства.Увлекался статьями Л.Н.Толстого, учением Владимира Сергеевича Соловьева. Принимал участие в деятельности «Христианского братства борьбы» в 1904-5 годах, осудил вынесение смертного приговора лейтенанту П.П.Шмидту и развязывание взаимного кровопролития, за что ненадолго арестован. Пишет кандидатское сочинение: «Об особенностях плоских кривых как местах нарушений прерывности», проводя мысль об импульсивном воздействии на эволюционное развитие мира в противовес господствовавшей теории о последовательном развитии. В 1904 г. оканчивает университет, отказывается от предложенной должности преподавателя и поступает в Московскую духовную академию. Павел Александрович, по его словам, желал «произвести синтез церковности и светской культуры, вполне соединиться с Церковью, но без каких-нибудь компромиссов, честно, воспринять все положительное учение Церкви и научно-философское мировоззрение вместе с искусством». В 1908 г. пишет кандидатское сочинение «О религиозной Истине», которое становится основой книги и диссертации на степень магистра «Столп и утверждение истины».

В 1911 году принимает священство, с этого момента вся его жизнь связана с Троице-Сергиевой Лаврой. В 1912 году был редактором академического журнала «Богословский вестник». Во время первой мировой войны, в 1915 году, отец Павел – полковой священник военного санитарного поезда, уезжает на фронт.

После революции 1917 года отец Павел, по словам Александра Меня, не эмигрировал: «Он работал. Он осознал себя ученым, который будет трудиться для своего отечества». Он был уверен, что кризис 1917 года вызовет в будущем духовный поиск народа. В одном из писем этого периода отец Павел писал: «… после краха всей этой мерзости, сердца и умы уже не по-прежнему, вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, к идее России, к Святой Руси <…> я уверен, что худшее еще ВПЕРЕДИ». Сохранить основы духовной культуры, сохранить музеи, материальные образы культуры – цель действий отца Павла в этот период. В 1920 г. П.А.Флоренский написал, и он имел право так сказать: «Из убеждений своих ничем никогда не поступаться. Помни, уступка ведет за собою новую уступку, и так – до бесконечности». П.А.Флоренский работает во многих советских учреждениях, не снимая подрясника, открыто свидетельствуя, что он священник. Сергей Николаевич Булгаков напишет в эмиграции: «жизнь ему как бы предлагала выбор между Соловками и Парижем, но он избрал … Родину, хотя то были и Соловки, он восхотел до конца разделить судьбу со своим народом. Отец Павел органически не мог и не хотел стать эмигрантом в смысле вольного или невольного отрыва от родины, и сам он и судьба его есть слава и величие России, хотя вместе с тем и величайшее её преступление».

Павел Александрович – ученый, инженер, изобретатель. Его интересуют проблемы той грани наук с инобытием, то иномирие, из которого рождается синтез науки будущего. В 1929, в письме к В.И.Вернадскому он предполагает наличие в биосфере пневматосферы, «особого вещества, которое вовлечено в круговорот культуры или круговорот духа», отмечая, что пневматосфере присуща «особая стойкость вещественных образований», что, по мнению одного из современных исследователей его творчества, Елены Малер, «придает культуроохранительной деятельности планетарный смысл». П.А.Флоренский дерзок и гениален в своих мыслях и открытиях. Он необычайно талантлив во многих областях. В науке, как и во всем творчестве, ему присуще огромное трудолюбие и любознательность. Для него наука – это радость, это крылья, это – весело. Для него древняя наука священна и таинственная, новая – строга, зато наука будущего – радостна, ей присуща «легкая окрыленность грядущей, «веселой науки».

Павел Александрович – искусствовед и новатор музейного дела. В 1921 году он – профессор Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС), где с 1921 по 1927 год читает лекции по теории перспективы. В это же время пишет ряд статей по древнерусскому, средневековому искусству, иконописи. 22 октября 1918 г. П.А.Флоренский вошел в Комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, стал её учёным секретарём. В статье «Троице-Сергиева Лавра и Россия» отмечая, что «Лавра есть художественный портрет России в ее целом», он выдвинет идею живого музея, настаивая на сохранении Троице-Сергиевой Лавры как «живого музея русской культуры вообще и русского искусства в особенности». Комиссия описала богатство Лавры и подготовила условия для декрета «Об обращении в музей историко-художественных ценностей Троице-Сергиевой Лавры», подписанного В.И.Лениным в 1920 г..

В работе «Храмовое действо как синтез искусства» П.А.Флоренский предложил «создать систему целого ряда научных и учебных учреждений с целью «осуществить верховный синтез искусств, о котором столько мечтает новейшая эстетика». Идея живого музея предусматривает, по его мнению, сохранение каждого предмета в связи с обстановкой и соответствующими обстоятельствами жизни, присущими этому предмету. Он настаивал на том, что «художественное произведение есть совокупность целого, «пучка условий», вне которых оно просто не существует как художественное». В круг «храмового искусства» – термин П.А.Флоренского — включается и вокальное искусство и поэзия. Идея живого музея перекликается с идеями Н.К.Рериха о синтезе искусств.

П.А.Флоренский также выступает в защиту Оптиной Пустыни, называя эту Обитель «могучим коллективным возбудителем духовного опыта». Он обращается к советской администрации с письмом о необходимости «сохранения Оптиной Пустыни (монастыря, существовавшего с 1821 г., который в свое время посещали Н.В.Гоголь, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой)». В этом же письме Павел Александрович напишет, что «Оптина есть именно завязь новой культуры», причем культуры духовной, от соприкосновения с которой «возжигается дух». Он предупреждает, что уничтожение «Оптиной пустыни» «грозит ничем не вознаградимой потерею нам всем и всей культуре будущего». Исследователь творчества П.А.Флоренского И.Л.Галинская сообщает, что «в результате действий О.Павла и поездки Н.П.Киселева (командированного Наркомпросом) в Оптину Пустынь действительно был организован «живой музей», который просуществовал до 1928 г.».

С 1928 года начинается преследование П.А.Флоренского, ссылка и последующее осуждение на десять лет заключения. В ссылке и заключении ему удаётся работать. В заключении он напишет книгу «Вечная мерзлота и строительство на ней», которую в 1940 г. издали его сотрудники, идеи которой впоследствии применялись при строительстве городов на вечной мерзлоте. Он изучает проблему добычи йода из водорослей и обнаруживает необыкновенные лечебные свойства йода.

25 ноября 1937 г. особой тройкой НКВД Ленинградской области он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян 8 декабря 1937 г.. Впоследствии полностью реабилитирован. ОГПУ уничтожена уникальная библиотека Павла Александровича, в которой «в виде книжных сводок, ключ к которым известен мне одному», хранились его будущие готовые работы, его сочинения, которые «были уже наполовину готовы». «Уничтожение результатов работы моей жизни для меня гораздо хуже физической смерти», писал Павел Александрович Флоренский.

Когда Павлу Александровичу было еще двадцать лет, до ссылки и заключения, в книге «Столп и утверждение истины» он напишет:
«И с гневом топнул я ногою:
«Неужели же тебе не стыдно, несчастное животное, ныть о своей судьбе?
Неужели ты не можешь отрешиться от субъективности?
Неужели ты не можешь забыть о себе? Неужели, - о, позор!, - неужели не поймешь, что надо же отдаться объективному?
Объективное, вне тебя стоящее, выше тебя стоящее - неужели же оно не увлечет тебя?
Несчастный, жалкий, глупый! Ты хнычешь и жалуешься, словно кто-то обязан удовлетворять твоим потребностям. Да? Ты не можешь жить без того и без сего? Ну, и что ж?
Не можешь жить, - умирай, истеки кровью, а все же живи объективным, не сходи на презренную субъективность, не ищи себе условий жизни.
Для Бога живи, а не для себя.
Тверд будь, закален будь, объективным живи, в чистом горном воздухе, в прозрачности вершин, а не в духоте преющих долин, где в пыли роются куры и в грязи валяются свиньи. Стыдно!»
Павел Александрович в жизни, «руками и ногами человеческими» совершал свой духовный подвиг. Только в труде совершенствования окружающего пространства, привнесения блага в жизнь земная личность приближается к своему высшему идеалу. По словам П.А.Флоренского, личность должна «чрез опыт, чрез личное общение, чрез непрестанное вглядывание в Лик Христов, чрез отыскивание в Сыне Человеческом подлинного себя, подлинной своей человечности» найти пример для себя, для того, чтобы стать святой, такой, какой она представляется в своем идеальном образе. «Личность может и должна исправлять себя, но не по внешней для нее, хотя бы и наисовершеннейшей норме, а только по самой себе, но в своем идеальном виде». Флоренский утверждает, что без творчества самость человека, или его земная плотская личность, погубит его. Творческий труд, связанный с Высшим, преображает самость – так говорит Учение Живой Этики.

В основном труде его жизни, в книге «Столп и утверждение истины» П.А.Флоренский творчески переосмысливает наследие мировой культуры. Книга написана в форме писем к другу, Сергею Семёновичу Троицкому: «Потому-то я и пишу тебе «письма» вместо того, чтобы составить «статью», что я боюсь утверждать, а предпочитаю спрашивать». Собеседование, беседа с читателем – принцип книги и принцип исследования мира для П.А.Флоренского, который, беседуя с окружающим миром и читателями, познаёт внутренние взаимосвязи человека и мироздания.

В книге «Столп и утверждение истины» Павел Александрович Флоренский изучает историю христианства. Он узнаёт истину во многих обличиях. Описывая истоки будущего в прошлых достижениях человечества, П.А.Флоренский признает достижения многих пророков, которые были до Христа: «Как до Христа существовали христоносцы, так и до полного сошествия Духа существуют духоносцы». Синтезируя мировое культурное наследие в области философии, религии, науки, он выделяет главные направления развития христианской мысли и мировой культуры, и формулирует главную проблему наступающего кризиса: отход от одухотворения жизни и деятельности человека. Разбирая проблему «нового сознания» — к его представителям он относит таких своих современников, как Д.С.Мережковский, З.Н.Гиппиус, Н.А.Бердяев — он подчеркивает, что «новое сознание» перестанет быть «новым» и неизбежно приведёт его носителей в тупик, если не произойдёт синтеза знаний с одухотворением жизни и деятельности самого человека – выразителя этого «нового сознания». По словам Д.С.Лихачева, П.А.Флоренский одним из первых напомнил русской интеллигенции о необходимости одухотворенной жизни.

Изучая эту трагедию современности, Флоренский ищет её истоки, ту точку, от которой развитие человеческой мысли пошло по ложному направлению. По его мнению, именно эпоха средневековья стала переломной для человечества. В таких работах, как «Мнимости в геометрии», «Иконостас», «Имена», в книге «Столп и утверждение истины» он пишет о том, что духовное восприятие мира, которое было присуще средневековью, впоследствии теряется людьми, а светская наука теряет взаимосвязь с духовным вИдением, погружаясь в материализм, ставя на первое место человека земного, отрицая его связь с божественным, с космосом. Эпоха Просвещения, по мнению Флоренского, не прогресс, а регресс человечества, отход его от духовного мироощущения. Многие исследователи считают этот момент заблуждением отца Павла, идеализирующего, по их мнению, эпоху средневековья.

П.А.Флоренский всегда оставался среди тех ученых и исследователей философии религии, которые в разные времена в разных обличиях сохраняли внутреннюю сокровенную жизнь Церкви – ее духовную часть, реализуемую в жизни. Флоренский, с этой точки зрения, выразитель лучших духовных исканий русского священничества, проявившихся в таких движениях, как исихазм, имяславие, и многих других течениях внутренней жизни Церкви, которые нам могут быть неизвестны. Александр Мень вспоминал: «Флоренский предстал как человек, стоявший на вершине культуры, а не пришедший в нее откуда-то со стороны и пользующийся ее плодами только для своих нужд … он сам был культурой. И Флоренский, и Соловьев — это сама культура олицетворенная».

Подход к его творчеству с позиций только религии приводит к непониманию его идей. Как справедливо утверждает Людмила Васильевна Шапошникова, его нельзя называть «религиозным философом». Он именно тот, кого сейчас мы справедливо можем причислить к философам-космистам. Философия П.А.Флоренского в своей основе перекликается с идеей Соловьева о всеединстве: «Все взаимосвязано. Весь мир пронизан едиными силами. И божественная сила входит в мироздание, нет ничего отделенного, а все переплетено, в одном месте болит — в другом чувствуется».
«…Если Истина есть,
то она – реальная разумность
и разумная реальность;
она есть конечная бесконечность
и бесконечная конечность,
или, выражусь математически,
актуальная бесконечность,
бесконечное, мыслимое
как цельнокупное
Единство…»

В 1923 г. в то время, когда в стране наступает время уничтожения церквей и храмов, П.А.Флоренский пишет статью «Христианство и культура», в которой исследует истоки разочарования в христианской вере, истоки расхождений между различными ветвями христианства, ставшие ранее причинами религиозных войн. По его мнению, суть этой проблемы — не в различиях в обрядах, и даже догматах тех или иных ветвей христианства: «Христианский мир полон взаимной подозрительности, недоброжелательных чувств и вражды. Он гнил в самой основе своей, не имеет активности Христа, не имеет мужества и чистосердечия признать гнилость своей веры. Никакая церковная канцелярия, никакая бюрократия, никакая дипломатия не вдохнет единства веры и любви там, где нет его. Все внешние склейки не только не объединят христианского мира, но, напротив, могут оказаться лишь изоляцией между исповеданиями. Мы должны сознаться, что не те или другие различия учения, обряда и церковного устройства служат истинной причиной раздробления христианского мира, а глубокое взаимное недоверие, в основном, вере во Христа, Сына Божия, в плоти пришедшего». Павел Александрович не «помещается» в рамки общепринятой схемы: он не обычный священник и не обычный философ, он — мыслитель нового времени, мыслитель-космист. Из изучения философии, основ религии, математики, физики, многих естественных наук и одновременного духовного постижения основ мироздания и взаимосвязей бытия родился синтез научных знаний, философских понятий с духовным опытом. Этот синтез, выражение которого мы видим в творчестве П.А.Флоренского, рождался на той грани частного и общего, внутреннего и отвлечённого, о которой ему говорил еще отец. Л.В.Шапошникова назвала это состояние «двоемирием». П.А.Флоренский замечал, что современная наука еще не занялась изучением духовного опыта, и что отрицание наукой достижений в области знаний, которые получаются в ходе духовного опыта истинными последователями Учения Христа, отрицает и самую науку как таковую.

Наиболее полно передать состояние «двоемирия» и сделать результаты этого состояния достижением человека может искусство. В книге «Тернистый путь Красоты» Л.В.Шапошникова отмечает, что с 1910 года начался период, «когда творческие личности, и прежде всего художники, обратили внимание на сокровище русской культуры – православные иконы». Именно в иконах и отец Павел увидел (и раскрыл в своих работах «Иконостас» и другие) роль искусства как метода в постижении бытия и инобытия, как метода передачи «двоемирия».

Икона, именно русская икона – отражение акта творчества художников-иконописцев, привнесение ими духовного опыта в жизнь. Икона – грань между мирами. Но она становится таковой только при духовном творчестве самого человека. П.А.Флоренский утверждает, что метод обратной перспективы, которым пользовались русские иконописцы, является не ошибкой или неумением изображать мир, а именно мастерством в изображении иного пространства, иных планов бытия. Сила и гений истинного художника не в натурализме, который «не отражает многомирия пространства», а подражает внешней правдивости и создает «двойники вещей»; гений художника в передаче особого взгляда на пространство и мир, в передаче вИдения им инобытия. П.А. Флоренский считает, что рисунки детей часто отражают именно явление обратной перспективы и «только с утерею непосредственного отношения к миру дети утрачивают обратную перспективу <…> так как детское мышление - это не слабое мышление, а особый тип мышления», передающий синтетическое восприятие мира. Человек видит не просто зрением, глазами, человек при процессе вИдения воспринимает образ вещи, явления, который складывается из его психических восприятий. Именно поэтому «художник же должен и может изобразить свое представление дома, а вовсе не самый дом перенести на полотно».

В статье «Органопроекция» П.А.Флоренский рассматривает вопросы взаимосвязи механизмов и человека, техники и культуры. Он предлагает рассматривать человека во всей его совокупности, как микрокосм, как основу для проецирования возможных механизмов, подчеркивая, что только в этом случае технику можно рассматривать как часть культуры. П.А.Флоренский указывает на многие, еще не изученные, скрытые возможности человека. Человек – вселенная, микрокосм, таит в себе многие тайны, еще не познанные самим человеком. Необходимо изучение взаимосвязи микро и макрокосма, человека и природы, их тончайших взаимодействий. Отрицание этих взаимосвязей приводит к отрицанию самого человека, предупреждает Флоренский. П.А.Флоренский пророчески увидел, что идея «покорить природу», утвердившаяся в материализме ХХ века, приведёт к главенству бездуховной, механистической цивилизации, процесс, приводящий в настоящее время к краху саму механистическую цивилизацию.

П.А.Флоренский указывает на особые взаимосвязи и взаимодействие звука и слова, изучая эти вопросы на примере взаимосвязей человека и его имени. Когда советская власть утверждала себя, проводя переименование улиц, городов, людей, П.А.Флоренский пишет статью «Имена», в которой показывает, как взаимодействие образа вещи, явления оформляется в представлении человека через звук в слово: «…Имя воплощено в звуке, то и духовная сущность его постигается преимущественно вчувствованием в звуковую его плоть». В переименовании улиц, людей, городов Флоренский видит действие с четко выраженной целью – уничтожение основ культуры. «Имена ведут себя в жизни общества как некие фокусы социальной энергии; пусть эти фокусы мнимы, но для глаза, видящего их, и мнимые, они вполне равносильны фокусам действительным». Имя – факт культуры, не понимать смысла и значения роли имени – значит, не понимать смысла культуры. Человечество не может «без самоуничтожения <…> отрицать действительность культуры, связующей человеческий род». П.А.Флоренский подчеркивает: «имя есть слово, даже сгущенное слово; и потому, как всякое слово, но в большей степени, оно есть неустанная играющая энергия духа». П.А.Флоренский был близок имяславию, он изучал энергетические взаимосвязи числа и буквы со звуком.

Конечность физического мира и бесконечность иного бытия, виды пространств, сфер бытия рассматриваются П.А.Флоренским в статье «Мнимости в геометрии». Пространство у Флоренского многопланово, многомирно. Он различает несколько видов и подвидов пространства, говоря, что «по каждому из намеченных делений пространства, крупных и дробных, можно, отвлеченно говоря, мыслить весьма различно». П.А. Флоренский критикует основы эвклидовой геометрии, опираясь на метафизическое восприятие мира автором «Божественной Комедии», признаёт провидение Данте как научный факт и на этом факте строит математическую теорию. Для него поэтическая действительность – это действительность «представимая и мыслимая, — значит, содержащая в себе данные для уяснения …геометрических предпосылок». Объясняя смысл своей статьи «Мнимости в геометрии» в письме в политотдел, П.А.Флоренский писал: «Моя мысль – взяв подлинные слова Данте, показать, что символическим образом он выразил чрезвычайно важную геометрическую мысль о природе и пространстве». П.А.Флоренский «был и есмь принципиально враждебен спиритуализму, отвлеченному идеализму и таковой же метафизике». Он считает, что «мировоззрение должно иметь прочные конкретно-жизненные корни и завершаться жизненным же воплощением в технике, искусстве и проч.». Математический анализ и поэтический образ как «выражение некоего психологического фактора», монизм мироустройства, «не-эвклидова геометрия во имя технических применений в электротехнике» — на грани этих сочетаний наук, на стыках науки и поэзии П.А.Флоренский открывает новые возможности для исследования и применения результатов этого исследования в жизни. П.А.Флоренский – ученый-космист, для которого мышление человека не ограничивается узкими рамками плотного мира, а расширяется до бесконечных размеров космоса, вмещая мироздание и преобразуя получаемые знания для совершенствования жизни на земле.

Мысль, по П.А. Флоренскому – самостоятельная сущность: «Мысль зачата и воплотилась, родилась и выросла; ничто уж не вернет ее в утробу матери: мысль - самостоятельный центр действий». В книге «У водоразделов мысли» он изучает ритмику мысли, процессы её зарождения и развития. Ритмика мысли напоминает ему русскую народную песню, где «единство достигается внутренним взаимопониманием исполнителей, а не внешними рамками». П.А. Флоренский профессионально знал музыку. Тонкие состояния души, наблюдающей рождение мысли, идеи, те грани, которые так неопределимы в плотной земной материи, способна передать музыка и искусство. Водоразделы мысли на грани бытия и инобытия, на грани Времени, там, где встречаются тайны Вечера и Утра – «эти две тайны, два света - рубежи жизни» — эти состояния «двоемирия» присущи П.А.Флоренскому, мыслителю и ученому новой, одухотворенной науки. Людмила Васильевна Шапошникова в книге «Вестники космической эволюции» замечает, что 2000 лет назад Апостол Павел был казнен за утверждение необходимости постоянного памятования о мирах иных измерений, а отец Павел Флоренский казнен в ХХ веке за те же идеи.

Имя П.А.Флоренского долгое время было запрещено упоминать. Но мысли и идеи П.А.Флоренского использовались в практике и технике жизни ХХ века и способствовали преобразованию сознания людей и их жизни. Мыслитель-космист П.А. Флоренский своим творчеством, трудами и мыслями дал импульс к эволюционному преображению сложного жизненного пространства ХХ века.