Агностик - кто это и во что он верит? Агностик – кто это? Добавить свою цену в базу Комментарий

АГНОСТИЦИЗМ

АГНОСТИЦИЗМ

(от греч. а - отрицательная приставка, gnosis - , agnostos - недоступный познанию) - филос. учение, утверждающее непознаваемость мира. Термин «А.» был введен в 1869 англ. естествоиспытателем Т. Гексли, однако сомнения в человека познать окружающие его вещи были выражены уже антич. софистами и скептиками. Крупнейшими представителями А. в философии Нового времени считаются Д. Юм и И. Кант. Кант признает, что вне и независимо от нас существует , который, воздействуя на наши , порождает в нас ощущения. Этот Кант называет «вещью в себе». «Вещь в себе» - источник и наших ощущений, но это все, что мы можем сказать о ней. Ощущения упорядочиваются и составляют с помощью категорий рассудка те или иные представления о предметах - «вещи для нас», как называет их Кант. Но о том, похожи «вещи для нас» на « », или, иначе говоря, наши представления о предметах внешнего мира на сами эти предметы, не имеет решения. Допустим, мы едим вишни. Мы ощущаем алый цвет вишни, ее сочность, мягкость, кисло-сладкий . Все это наши субъективные переживания, которые наш объединяет в целостный , называемый «вишня». Но похожа ли эта сконструированная нами «вишня» на предмет, породивший в нас соответствующие ощущения? Для ответа на этот вопрос нужно было бы сравнить наш вишни с реальностью. Однако не способен увидеть мир по себе, он видит его только через призму своей чувственности. Грубо говоря, решить этот вопрос мог бы лишь , способный видеть образы вещей в нашем сознании и сами вещи. Но человек не является таким наблюдателем, поэтому человек никогда не сможет узнать, каков мир сам по себе.
Это рассуждение Канта подвергалось критике многими философами. В частности, К. Маркс указал на то, что нашего представления о мире с самим миром осуществляется в практической деятельности и успех нашей практики как раз и свидетельствует о том, что мы, в общем, имеем правильное о предметах и явлениях окружающего мира. Вместе с тем А. Юма и Канта оказал громадное влияние на философию 19-20 столетий. После Канта каждый уже четко проводит грань между нашим представлением о мире и самим по себе внешним миром. Одним из крупных представителей А. в философии 20 в. был К. Поппер, полагавший, что в своем познании окружающего мира человек способен лишь обнаружить в своих воззрениях и отбросить ее, но обнаружить истину он не способен. Прогресс познания выражается не в открытии и накоплении истин, а в разоблачении и отбрасывании иллюзий и заблуждений.
Как филос. учение А. внутренне противоречив и непоследователен, однако его важная заслуга перед философией состоит в том, что он нанес сокрушительный удар по «наивному реализму» - вере в то, что внешний мир таков, каким мы его себе представляем.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

АГНОСТИЦИЗМ

(от греч. - недоступный познанию) , филос. учение, согласно которому не может быть окончательно решён вопрос об истинности познания окружающей человека действительности. Диалек-тич. , признавая мира, признаёт и его познаваемость, человечества достигать объективной истины (см. Основной вопрос философии) . Термин «А.» введён англ, естествоиспытателем Т. Гексли в 1869 , однако выражение позиции А. можно обнаружить уже в антич. философии, в частности у Протагора, софистов, в антич. скептицизме. Лервонач. формы А. возникли в связи с обнаружением несовершенства, изменчивости знания.

Наиболее последовательно в истории философии А. проведён в системе Юма, который полагал, что всё имеет дело лишь с опытом и принципиально не может выйти за его пределы, а потому не может судить о том, каково между опытом и реальностью. Положив в своей теоретико-познават. концепции резкое разграничение «вещи в себе» (которая недоступна познанию как таковая) и «вещи для нас», т. е. фактически приняв позицию А., Кант использовал это разграничение как отправную точку для анализа внутр. активности познающего мышления. Показав, что чисто логич. путём невозможно установить соответствие между объективным миром и системой знания и что познания не может быть раскрыта без спец. анализа познават. возможностей субъекта, Кант - и именно в силу свойственного ему А.- фактически остановился на полпути. Настаивая на существовании принципиальной границы между познанием и действительностью, он не смог объяснить, каким образом познание увеличивает мощь человечества в овладении им природой.

В некоторых направлениях и школах послекантовской бурж. философии А. оказываются весьма живучими, особенно в области социального познания. Это прежде всего характерно для различных школ позитивизма и неопозитивизма. Ещё в нач. 20 в. В. И. Ленин подверг критике А. махизма и эмпириокритицизма. В наст, одним из характерных выражений А. является гносеологич. т. н. конвенционализма, согласно которой отношение между фактом и относящимся к нему высказыванием - чисто условно, поскольку возможно одного и того же факта в различных высказываниях. Отсюда делается о произвольности познания. Другой характерной для неопозитивизма формой А. является отказ от какого бы то ни было решения вопроса об отношении познания к действительности под тем предлогом, что этот вопрос относится к числу «метафизических» и не допускает «строгого» решения.

Маркс К., Тезисы о Фейербахе, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3; Энгельс Ф., Людвиг Фейербах и конец классич. нем. философии, там же, т. 21; Ленин В. И., Материализм и , ПСС , т. 18, гл. 2; X и л л Т. И., Совр. теории познания, пер. с англ. , М., 1965 ; Ойзерман Т. П., Гл. филос. направления, М., 1971 ; Основы марксистско-ленинской философии, М., 19805.

Э. Г. Юдин.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

АГНОСТИЦИЗМ

(от греч. agnostos неизвестный)

учение о непознаваемости истинного бытия, т.е. о трансцендентности божественного (см. Deus absconditus), в более широком смысле – о непознаваемости истины и объективного мира, его сущности и закономерностей. Агностицизм отрицает метафизику как науку и поэтому характерен для кантовского критицизма и позитивизма.

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

АГНОСТИЦИЗМ

(от греч. ἄγνωστος -непознаваемый, от α - частица отрицания и γνωστός - доступный познанию) - учение, к-рое отрицает познаваемость объективного мира, отрицает абс. истину, ограничивает роль науки познанием явлений, считая невозможным познание сущности предметов и закономерностей развития действительности.

Термин "А." введен англ. естествоиспытателем Гексли в 1869 (L. Huxley, Life and letters of Th. H. Huxley, 1900), к-рый противопоставлял А. ре-лиг. убеждению в существовании бога - гностицизму и, с стороны, - материалистич. утверждению о существовании бесконечного объективного мира и его познаваемости. Энгельс и Ленин называли таких мыслителей "стыдливыми материалистами", боящимися открыто признать объективного мира. "Агностик говорит: не знаю, есть ли , отражаемая, отображаемая нашими ощущениями, объявляю невозможным знать это" (Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 14, с. 115). Ленин дал критику А. как учения, к-рое "н е и д е т д а л ь ш е ни к материалистическому признанию реальности внешнего мира, ни к идеалистическому признанию мира за наше " (там же, с. 99). Эта компромиссная позиция А. приводит к идеалистич. отрицанию объективности внешнего мира и объективности законов его развития, что особенно характерно для представителей современной буржуазной философии.

Наиболее видными сторонниками А. в домарксистской философии были Юм и Кант, хотя элементы А. ( в существовании объективного мира и в его познаваемости) присущи еще древним скептикам. Кант пытался систематически обосновать А. с помощью учения об априорном характере времени, пространства и всех категорий науки.

В эпоху империализма А. стал широко распространенным учением. А. оказывал и оказывает влияние на естеств. и обществ. науки. Т. н. физич. , "иероглифов теория" связаны с А. Неокантианство, экзистенциализм и др. течения совр. реакц. бурж. философии также проповедуют А. В своей современной форме А. рассматривает действительность как иррациональную.

Гносеологич. причиной живучести А. является относительность и историч. обусловленность знаний на каждой ступени их развития; социальной причиной в совр. капиталистич. обществе, в конце концов, – классовый буржуазии, стремящейся удержать массы от познания действительности, от понимания сути вещей, законов развития общества.

Лит.: Энгельс Ф., Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, М., 1955, с. 17–18; его же, Развитие социализма от утопии к науке, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Избр. произв., т. 2, М., 1955, с. 89–92: его же, Диалектика природы, М., 1955; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 4 изд., т. 14, гл. 2; Плеханов Г. В., Избр. философские произв., т. 2, М., 1956 (см. Материализм или кантианизм); Хасхачих Ф. И., О познаваемости мира, 2 изд., [М.], 1950; Вардапетян К. Б., Критика агностицизма и скептицизма, Ереван, 1956 (на армянском языке); Шафф Α., Некоторые проблемы марксистско-ленинской теории истины, пер. с польск., М., 1953; Юм Д., Исследование о человеческом уме, пер. с англ., 2 изд., П., 1916; Кант И., Критика чистого разума, пер. [с нем.], 2 изд., П., 1915; Геккель Э., Мировые загадки, пер. с нем., М., 1937; Рассел Б., Человеческое познание..., пер. [с англ.], М., 1957; Flint R., Agnosticism, Ν. Υ., 1903; Du Bois-Rеymond E., Über die Grenzen des Naturerkennens, Lpz., 1903; Ward J., Naturalism and agnosticism, 3 ed., v. l–2, L., 1906; Wentscher E., Englische Wege zu Kant, Lpz.. 1931; Jaspers K., Von der Wahrheit, Münch., ; The age of analysis. 20 century philosophers selected, , 1956.

Т. Ойзерман. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

АГНОСТИЦИЗМ

АГНОСТИЦИЗМ (от греч. άγνωστος-непознаваемый) - философская , согласно которой мы ничего не можем знать о Боге и вообще о любых предельных и абсолютных основаниях реальности, поскольку непознаваемо то, знание о чем в принципе не может быть убедительно подтверждено свидетельствами опытной науки. Идеи агностицизма получили широкое распространение в 19 в. среди английских естествоиспытателей.

Термин “агностицизм” был предложен в 1869 Т. Гексли в одном из его публичных выступлений для обозначения позиции ученого-естествоиспытателя в религиозно-философских дискуссиях того времени. Гексли рассматривал агностицизм в качестве альтернативы тем, кто полагал, что в объективную ряда утверждений следует верить даже в отсутствии логически удовлетворительных свидетельств опыта. Сам Гексли всегда акцентировал гносеологический агностицизма, подчеркивая, что идет не о доктрине, а о методе, позволяющем ограничить претензии на знание со стороны тех, кто желает знать о мире больше, чем в принципе могут подтвердить свидетельства опыта. Однако мировоззренческий агностицизма неизменно выступал на передний план практически во всех реальных контекстах обсуждения этой концепции. И именно в качестве мировоззренческой концепции агностицизм становился объектом резкой и далеко не всегда корректной критики со стороны как религиозных кругов (до сих пор ему приписывают ), так и наиболее последовательных материалистических направлений (отождествляющих агностицизм с субъективным идеализмом).

В своей аргументации агностицизм в целом следует гносеологическим идеям Д. Юма и И. Канта, но выстраивает эти идеи особым образом. Заметную роль в формировании агностических взглядов среди английских философов и ученых сыграл критический разбор У. Гамильтоном (1829) рассуждений В. Кузена о познаваемости природы Бога (аргументацию Гамильтона, напр., практически полностью воспроизвел Г. Спенсер). Гамильтон, исходя из идей Канта, утверждал, что наш , лежащий в основании знания, ограничивается лишь причинно обусловленными сущностями, знание же, выходящее за пределы опыта, становится антиномичным. При этом он придавал этим идеям конкретную методологическую направленность: он утверждал, напр., что при попытке получить знание об абсолютных и безусловных, т. е. ничем не обусловленных, конечных основаниях реальности возникают альтернативные, несовместимые описания и пр. Благодаря таким формулировкам представление о границах познания оказывалось соотносимым с повседневной практикой естествоиспытателей и Приобретало конкретной, интуитивно очевидной для них констатации пределов познания как пределов эффективности опытной науки. Эта конкретная констатация собственно и выражает гносеологическую суть агностицизма-с помощью доступных опытной науке средств мы ничего не можем утверждать о том, что полагается абсолютным и безусловным.

Т. о., агностицизм лишь в самом общем смысле принадлежит к философского скептицизма, критически оценивавшего возможности познания на основании анализа внутренних несообразностей познавательной деятельности. Специфика агностицизма связана как раз с более или менее четкой идентификацией сферы вполне успешной познавательной деятельности. Такая , конечно, ограничивает познание, но зато гарантирует, как казалось, внутреннюю гармонизацию познавательного процесса и обоснованность его результатов. Несообразности в познании возникают лишь тогда, когда познание выходит за границы вполне определенной, вызывающей бесспорное доверие сферы познавательной деятельности, и лишь в этом пункте агностицизм кладет границы познанию. Границы Знания постоянно расширяются, подчеркивал Гексли, хотя за Пределами человеческих познавательных способностей всегда остаются вопросы, относительно которых в принципе не может доставить надежных свидетельств опыта-это вопросы, касающиеся Бога и всякого рода метафизических реалий. Специфика агностицизма, стало быть, состоит в том, что он пытается использовать лишь для того, чтобы ограничить неуемные претензии на знание и таким образом обеспечить своеобразную демаркацию интересов. Агностицизм, напр., отказывает религиозным представлениям в статусе опытного знания и соответственно призывает ученых именно в качестве ученых не участвовать в решении религиозных проблем. Однако в основе такого баланса лежит очевидная концептуальная , ставшая в дальнейшем основным пунктом жесткой критики агностицизма.

Агностицизм выражает позицию ученого как ученого, но при этом вне сферы его критики оказывается сама наука. Агностицизм просто не обсуждает соответствующую проблематику, ссылаясь иногда на практическую эффективность опытного естествознания, иногда на . С близких позиций, но более последовательно эта была позднее представлена в позитивистской философии: метафизическим, т. е. не имеющим эмпирически осмысленного решения, в ней объявляется и сам вопрос о познаваемости чего-либо (А. Айер), при этом сместил с вопроса “Что мы не можем знать?” на вопрос “Что есть научное знание?”, решаемый средствами специального исследования науки. Но тем самым позитивизм фактически проблематизирует ученых, и агностицизм, лишенный очевидных оснований, перестает существовать как особая философская позиция, он как бы растворился в позитивистских программах реконструкции науки, демаркации науки и метафизики и т. д. Эти программы оказались нереализуемыми и позднее-в рамках постпозитивизма соответствующая тематика вообще свелась к традиционному скептицизму.

Самым решительным оппонентом агностицизма является марксистская . Однако в марксистской критике агностицизма следует различать два плана. Прежде всего это весьма эффективная узости концептуальных оснований агностицизма, связанная с марксистской трактовкой познания как момента общественно-исторической практики. Марксизм предполагает развернутую оценку возможностей познания, основания которой выходят за рамки внутринаучной деятельности, и критикует агностицизм за узость его мировоззренческих горизонтов, за отсутствие историзма в оценке возможностей научного познания, за сведение познания только к научному познанию, а науки-к опытному естествознанию и пр. При всей своей жесткости такого рода критика не исключает элемент конструктивности, “позитивного снятия” агностицизма. Иным образом развертывается марксистская критика агностицизма, когда речь фактически идет не о познаваемости мира как таковой, не о том, в каких формах познание реализуется в конкретных познавательных практиках, а о признании материальности мира, агностицизм упрекают в том, что он, ограничивая познание сферой опыта (миром явлений) и отрицая познаваемость того, что лежит в основе опыта (материи, вещи в себе), встает на позиции субъективного идеализма. Но этот упрек предполагает столь расширительное познания, что во всяком случае теряет из виду конкретные познавательные практики, и в частности те, на которых фактически основывается агностицизм. Для такого рода критики нет различий между Юмом и Кантом, между Кантом и Гексли, важно лишь, что все они принципиально отгораживают “явление” от того, что является, ощущение от ощущаемого. При этом объектом жесткой, идеологизированной критики оказывается не исторический агностицизм, а скептицизм вообще (как это имеет в работах В. И. Ленина).

Элементы агностицизма присутствовали во многих сциентистски ориентированных философских доктринах 1-й пол. 20 в.-от прагматизма до критического реализма. В новейших течениях философии науки “агностицизм” употребляется, как , в историко-философских контекстах.

Лит.: Хим Т. И. Современные теории познания. М., 1965; Huxley Th. H. Collected Essays, vol. V. L., 1909.

Б. И. Дружинин

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Агностицизм - это философская концепция мировоззренческого характера, отрицающая познаваемость человеком того, что не может быть непосредственно представлено в опыте, и утверждающая на этом основании принципиальную непознаваемость объективной реальности и её оснований, Бога и метафизических сущностей вообще. Согласно этой концепции, человек ничего не может знать о любых предельных и абсолютных основаниях бытия (см. ), поскольку непознаваемо то, знание о чём в принципе не может быть убедительно подтверждено свидетельствами опытной науки (см. ). Идеи агностицизма получили широкое распространение в XIX веке среди английских естествоиспытателей.

Термин «агностицизм» был предложен в 1869 году Т. Хаксли в одном из его публичных выступлений для обозначения позиции учёного-естествоиспытателя в религиозно-философских дискуссиях того времени. Хаксли рассматривал агностицизм в качестве альтернативы распространённой точке зрения, утверждающей, что в объективную истинность ряда утверждений следует верить даже в отсутствии логически удовлетворительных свидетельств опыта. Сам Хаксли всегда акцентировал гносеологический смысл (см. ) агностицизма, подчёркивая, что речь идёт не о доктрине, а о методе, позволяющем ограничить претензии на знание со стороны тех, кто желает знать о мире больше, чем в принципе могут подтвердить свидетельства опыта. Однако мировоззренческий аспект (см. ) агностицизма неизменно выступал на передний план практически во всех реальных контекстах обсуждения этой концепции. И именно в качестве мировоззренческой концепции агностицизм становился объектом резкой и далеко не всегда корректной критики со стороны как религиозных кругов (неправомерно отождествляющих агностицизм с атеизмом), так и наиболее последовательных материалистических направлений (отождествляющих агностицизм с субъективным идеализмом).

Аргументация в пользу агностицизма развивалась на протяжении всей истории мировой философии (см. ). Так, античный скептицизм утверждал агностическую позицию ссылками на несовершенство, изменчивость и постоянный пересмотр знания, отрицая истинное как предмет мышления и тем самым релятивизируя всякое бытие, вне зависимости от методов его познания. Традиция собственно агностицизма берёт начало в философии Дж. Беркли, полагающего, что человеку невозможно выйти из своего опыта, чтобы решить вопрос об отношении этого опыта к фактам действительности. Классическое выражение концепция агностицизма получила в системе гносеологических идей Д. Юма и И. Канта. Юм доказывал, что человек не способен объективно оценить совпадение своего знания с реальностью именно потому, что всякое знание происходит из опыта, а за пределы любого опыта принципиально невозможно выйти. Кант, различив «вещь для нас» и «вещь в себе», показал, что отсутствует логический способ установления соответствия между объективным миром и системой знания; субъекту остаётся познавать в объекте только собственные определения - то, что субъект сам вкладывает своими действиями в объект.

Заметную роль в формировании агностических взглядов среди английских философов и учёных сыграл критический разбор У. Гамильтоном (1829) рассуждений В. Кузена о познаваемости природы Бога (аргументацию Гамильтона, например, практически полностью воспроизвёл Г. Спенсер). Гамильтон, исходя из идей Канта, утверждал, что опыт человека, лежащий в основании знания, ограничивается лишь причинно обусловленными сущностями; знание же, выходящее за пределы опыта, становится антиномичным. При этом он придавал этим идеям конкретную методологическую направленность: он утверждал, например, что при попытке получить знание об абсолютных и безусловных, то есть ничем не обусловленных, конечных основаниях реальности возникают альтернативные, несовместимые описания и прочее. Благодаря таким формулировкам представление о границах познания оказывалось соотносимым с повседневной практикой естествоиспытателей и приобретало вид конкретной, интуитивно очевидной для них констатации пределов познания как пределов эффективности опытной науки. Эта конкретная констатация собственно и выражает гносеологическую суть агностицизма - с помощью доступных опытной науке средств мы ничего не можем утверждать о том, что полагается абсолютным и безусловным.

В целом, агностицизм лишь в самом общем смысле принадлежит к традиции философского скептицизма, критически оценивавшего возможности познания на основании анализа внутренних несообразностей познавательной деятельности. Специфика агностицизма связана как раз с более или менее чёткой идентификацией сферы вполне успешной познавательной деятельности. Такая идентификация, конечно, ограничивает познание, но зато гарантирует, как казалось, внутреннюю гармонизацию познавательного процесса и обоснованность его результатов. Несообразности в познании возникают лишь тогда, когда познание выходит за границы вполне определённой, вызывающей бесспорное доверие сферы познавательной деятельности, и лишь в этом пункте агностицизм кладёт границы познанию. Границы знания постоянно расширяются, подчёркивал Хаксли, хотя за пределами человеческих познавательных способностей всегда остаются вопросы, относительно которых наука в принципе не может доставить надёжных свидетельств опыта - это вопросы, касающиеся Бога и разного рода метафизических реалий. Специфика агностицизма, стало быть, состоит в том, что он пытается использовать скептицизм лишь для того, чтобы ограничить неуёмные претензии на знание и таким образом обеспечить своеобразную демаркацию интересов. Агностицизм, например, отказывает религиозным представлениям в статусе опытного знания и соответственно призывает учёных именно в качестве учёных не участвовать в решении религиозных проблем. Однако в основе такого баланса лежит очевидная концептуальная непоследовательность, ставшая в дальнейшем основным пунктом жёсткой критики агностицизма.

Агностицизм выражает позицию учёного как учёного, но при этом вне сферы его критики оказывается сама наука. Агностицизм просто не обсуждает соответствующую проблематику, ссылаясь иногда на практическую эффективность опытного естествознания, иногда на здравый смысл. С близких позиций, но более последовательно эта тема была позднее представлена в позитивистской философии: метафизическим, то есть не имеющим эмпирически осмысленного решения, в ней объявляется и сам общий вопрос о познаваемости чего-либо (А. Айер), при этом позитивизм сместил внимание с вопроса «Что мы не можем знать?» на вопрос «Что есть научное знание?», решаемый средствами специального исследования науки. Но тем самым позитивизм фактически проблематизирует деятельность учёных, и агностицизм, лишённый очевидных оснований, перестаёт существовать как особая философская позиция, он как бы растворился в позитивистских программах реконструкции науки, демаркации науки и метафизики и так далее. Эти программы оказались нереализуемыми и позднее - в рамках постпозитивизма соответствующая тематика вообще свелась к традиционному скептицизму.

Самым решительным оппонентом агностицизма является марксистская гносеология. Однако в марксистской критике агностицизма различаются два плана. Прежде всего, это весьма эффективная критика узости концептуальных оснований агностицизма, связанная с марксистской трактовкой познания как момента общественно-исторической практики. Марксизм предполагает развёрнутую оценку возможностей познания, основания которой выходят за рамки внутринаучной деятельности, и критикует агностицизм за узость его мировоззренческих горизонтов, за отсутствие историзма в оценке возможностей научного познания, за редуцирование познания только к научному познанию, а науки - к опытному естествознанию. При всей своей жёсткости такого рода критика не исключает элемент конструктивности, «позитивного снятия» агностицизма. Иным образом развёртывается марксистская критика агностицизма, когда речь фактически идёт не о познаваемости мира как таковой, не о том, в каких формах познание реализуется в конкретных познавательных практиках, а о признании материальности мира, агностицизм упрекают в том, что он, ограничивая познание сферой опыта (миром явлений) и отрицая познаваемость того, что лежит в основе опыта (материи, вещи в себе), встаёт на позиции субъективного идеализма. Но этот упрёк предполагает столь расширительное понимание познания, что оно во всяком случае теряет из виду конкретные познавательные практики, и в частности те, на которых фактически основывается агностицизм. Для такого рода критики нет различий между Юмом и Кантом, между Кантом и Хаксли, важно лишь, что все они принципиально отгораживают «явление» от того, что является, ощущение от ощущаемого. При этом объектом жёсткой, идеологизированной критики оказывается не исторический агностицизм, а скептицизм вообще (как это имеет место в работах В. И. Ленина).

Элементы агностицизма присутствовали во многих сциентистски ориентированных философских доктринах первой половины XX века - от прагматизма до критического реализма. Так, прагматизм, операционализм и инструментализм защищают тезис о невозможности познания без вмешательства в объект и превращения естественного в искусственное; тем самым «естественное» непознаваемо. Н. О. Лосский сформулировал дилемму: а) либо возможно прямое знание оригинала, и тогда непосредственное знание (интуиция) - источник истинного познания; б) либо источник познания - внешний опыт, в котором нам даны всего лишь копии (образы) сущностей и явлений, но не оригиналы; не зная прямо оригинал, невозможно судить об истинности его отображений. В этом смысле философские оценки агностицизма зависят от решения этой дилеммы. В новейших течениях философии науки термин «агностицизм» употребляется, как правило, лишь в историко-философских контекстах.

от греч. agnostos - недоступный познанию, неизвестный) - учение о непознаваемости истинного бытия, объективного мира, его сущности и закономерностей. Агностицизм отрицает метафизику как науку; ограничивает роль науки лишь познанием явлений.

Отличное определение

Неполное определение ↓

АГНОСТИЦИЗМ

греч. а - отрицание, gnosis - знание) - философская установка, согласно которой невозможно однозначно доказать соответствие познания действительности, а следовательно - выстроить истинную всеобъемлющую систему знания. Вырастает из античного скептицизма и средневекового номинализма. Термин введен в середине 19 в. английским естествоиспытателем Т. Гексли для обозначения непознаваемости того, что не может быть обнаружено непосредственно как сенсибельное (предмет чувственного восприятия), и на этом основании ложности всего интеллигибельного. (Следует отличать А. от античного скептицизма. В философии скептицизма отрицается истинное как предмет мысли, т.е. релятивизируется всякое бытие, неважно сенсибельное или интеллигибельное. На этом основании скептики, придерживаясь гераклитовской позиции "все течет", предлагают употреблять вместо "существует" слово "кажется". Для А. же характерно понимание истинного как всецело сенсибельного бытия, так что сомневаться следует только в бытии интеллигибельном). Традиция А. берет начало в философии Беркли, полагающего, что человеку невозможно выйти из своего опыта, чтобы решить вопрос об отношении этого опыта к фактам действительности. Вслед за ним Юм выступает с последовательным отрицанием истинного познания, начиная с критики основополагающего закона познания - причинности, который, с его точки зрения, - лишь представление, характеризующее восприятие мира человеком. Человеческое познание, с этой точки зрения, - цепь субъективных опытов и примысливаемых к ним предположений, причем ставится цель свести последние к минимуму (идеал - математическое естествознание). Юм насчитывал три "ряда опыта": "впечатление", "вера в существование предмета", "идея". Впечатления возникают из чувственного опыта. Повторяемость одного впечатления ведет к вере в существование данного предмета. Идеи представляют собой наиболее яркие впечатления. Все интеллигибельное, т.е. чисто мировоззренческие вопросы, оказываются лишенными смысла. Например, вопрос об объективной реальности сенсибельных предметов выходит за пределы чувственного опыта, поэтому "спрашивать, существуют ли тела или нет, бесполезно". Немецкая классическая философия преодолевает позицию Юма, говоря не об одном, а о двух источниках познания. Так, по утверждению Канта, познающий субъект не может выйти не только за границы чувственного опыта, но также и за пределы мира интеллигибельных объектов (нельзя помыслить немыслимое). Поэтому имманентное знание необходимо дополнять знанием трансцендентным. По сути, работа Канта по описанию познания как выстраивания мира (феноменов) и избеганию вопрошания о мире вообще (вещь-в-себе) лежит в русле, задаваемом Юмом. Существенный вклад в эволюцию А. внесло "открытие" сфер, участие сознания в которых ограничено (в частности - воля или бессознательное, интуиция). А. развивается в позитивизме, неопозитивизме и постпозитивизме как конвенциализм - признание, что невозможно "проверить" понятие на практике, оно - функция от соглашения сообщества познающих, а не от факта действительности. Традиция позитивизма, порывая с метафизикой, продолжает линию юмовского А. Идеалом истинного знания позитивизм провозглашает опытное познание естественных наук, отрицая гносеологическую ценность интеллигибельных объектов. Прагматическая философия и критический реализм рассматривают истину как произведение нерефлексивной веры. Крайней степени А. достигает в современной философии, призывающей отказаться вообще от понятия реальности и рассматривать только различные модификации человеческого сознания и языка в их относительности.

Наиболее последовательно в истории философии А. проведен в системе Юма, к-рый полагал, что все познание имеет дело лишь с опытом и принципиально не может выйти за его пределы, а потому не может судить о том, каково отношение между опытом и реальностью. Положив в основание своей теоретико-познават. концепции резкое разграничение «вещи в себе» (к-рая недоступна познанию как таковая) и «вещи для нас», т. е. фактически приняв позицию А., Кант использовал это разграничение как отправную точку для анализа внутр. активности познающего мышления. Показав, что чисто логич. путем невозможно установить соответствие между объективным миром и системой знания и что природа познания не может быть раскрыта без спец. анализа познават. возможностей субъекта, Кант - и именно в силу свойственного ему А.- фактически остановился на полпути. Настаивая на существовании принципиальной границы между познанием и действительностью, он не смог объяснить, каким образом познание увеличивает мощь человечества в овладении им природой.

В нек-рых направлениях и школах послекантовской бурж. философии элементы А. оказываются весьма живучими, особенно в области социального познания. Это прежде всего характерно для различных школ позитивизма и неопозитивизма. Еще в нач. 20 в. В. И. Ленин подверг критике А. махизма и эмпириокритицизма. В наст, время одним из характерных выражений А. является гносеологич. позиция т. н. конвенционализма, согласно к-рой отношение между фактом и относящимся к нему высказыванием - чисто условно, поскольку возможно описание одного и того же факта в различных высказываниях. Отсюда делается вывод о произвольности познания. Другой характерной для неопозитивизма формой А. является отказ от какого бы то ни было решения вопроса об отношении познания к действительности под тем предлогом, что этот вопрос относится к числу «метафизических» и не допускает «строгого» решения.

Позицию А. защищает и критический реализм. Один из гл. представителей этого направления Дж. Сантаяна утверждает, напр., что познание носит принципиально символич. характер, а убеждение в истинности познания коренится в конечном счете в свойств, человеку животной вере. Эта форма А. основывается на преувеличении отд. сторон процесса познания, на игнорировании органич. взаимосвязи мышления и предметно-практич. деятельности.

Диалектич. материализм, развивая проблему активной природы познания, подверг последоват. критике кантовский А. В работах К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина было показано, что действенность мышления нельзя установить, оставаясь на т. зр. созерцат. подхода, что для этого необходимо рассмотреть само мышление как момент целостной предметно-чувств. деятельности человека, причем сам человек должен быть понят как исторически-конкретный обществ, субъект. Тем самым обоснование истинности познания, доказательство соответствия между познанием и деиствительностью было перенесено из сферы умозрения в сферу практики. Если обществ.-историч. практика позволяет человеку все более увеличивать свою власть над природой, совершенствовать обществ, отношения, развивать методы и средства мыслит, деятельности, то это значит, что познание все более адекватно отражает действительность.

Отличное определение

Неполное определение ↓

«Агностик» — человек, который придерживается мнения о том, что познать реальность через субъективный опыт не представляется возможным. Нельзя поддержать или опровергнуть какие-либо идеи и взгляды, основанных на личном опыте. В плане религии агностики — это люди, считающие, что доказать или напротив, опровергнуть существование Бога нельзя, ведь все суждения о нем основываются на личных опыте и познаниях. В философском смысле агностицизм утверждает невозможность познания мира из-за ограниченности человеческого разума и знаний.

Агностицизм в теории познания говорит о невозможности познания сущности вещей и о том, что познание может носить исключительно феноменологический характер. Существует теория Канта, освещающая идею о том, что главную сложность в познании мира являет разум человека за счет своей противоречивости. Это значит, что, развиваясь, разум создает все больше и больше спорных теорий, которые нельзя доказать и нельзя опровергнуть, так как в подобном случае и то и другое может быть и верным, и неверным одновременно. Кроме того, Кант считал, что все вещи имеет двойственную природу, а значит, что вещи так же достоверно познать нельзя.

О науке агностицизм говорят лишь как о методе познания явлений.

В качестве примера можно привести яблоко — оно состоит из атомов. Все живое и неживое состоит из атомов — наимельчайших частиц. Теория об атомном строении всего существующего сейчас абсолютно очевидна и общепринята. Но если когда-то кто-то докажет, что атомы состоят из еще более мелких частиц — кварков — то общепринятой и очевидной станет именная эта теория. И так бесконечно много раз можно что-либо доказывать и опровергать. Все это доказывает, что познание мира невозможно до конца и полностью сейчас и не представляется возможным никогда.

В религии агностицизм означает невозможность познания существования Бога. Агностицизм не отрицает (!) существование высших сил, а лишь говорит о нереальности получения точных и достоверных знаний по этому поводу.

Если человек не уверен в достаточном количестве доказательств о существовании Всевышнего, то он начинает искать доказательства, строить гипотезы, проводить исследования, но в конечном итоге все это приведет его к выводу о том, что получить точные и истинные знания о Боге все-таки невозможно. То же самое касается и суждений в теории познания и в философской сфере. Кроме того, агностик не исповедуют такую религию как «агностицизм» потому, что такой религии просто нет. Агностицизм — не религия (!), а учение, философская теория.

Знания — изменчивы, оспоримы, несовершенны, а значит истина — отрицаема, бытие — не имеет значения.

Юма в своей работе говорит, что познание — это лишь опыт, и выйти за пределы этого опыта ему не представляется реальным. Значительный вклад в агностицизм внес ученый Гамильтон, когда раскритиковал идеи Кузена о познании Бога. Ученый, опираясь на учения Канта, говорил, что все человеческие знания, построенные лишь на опыте — несовершенны, а значит и все, что находится за пределами этого опыта — так же несовершенно, как и неопознаваемо. Значит и с помощью лишь знаний, доступных науке, мы не можем ничего твердо утверждать.

Агностицизм — это часть философского скептицизма, говорящая так же о том, что познания человека постоянно растут, однако за пределами людских знаний и способностей всегда останутся нерешенные вопросы.

Развивалось учение в начале двадцатого века, и именно тогда ученым Лосским была сформулирована дилемма о том, что интуиция — главный источник познания, потому, что возможно лишь непосредственное познание, либо источником является только опыт, в котором используются не реальные явления, а лишь их копии, а видя лишь копии — мы не можем утверждать о достоверности знаний.

Между сущностью и явлением связи нет — сущность предмета спрятана глубоко внутри него, и до нее нужно дойти. Оказывая действие на предметы окружающего мира, мы находим его сущность, знания о нем. Если какая-то вещь существует, то это значит, что она открыта для познания. Обращаясь к теме религиозного агностицизма, как раз можно сказать о том, что что Бог не открыт для познания, а значит может ли он существовать? И напротив — если же он существует — почему он не открыт для познания? Или все же открыт?

Агностицизм непознаваем и сам, он является средством расширения знаний, мыслей, опыта.
Агностицизм строится на исключительной критике познаний и реальности, на них основанной.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что агностик — человек, выстраивающий свои выводы и мысли о мире, знаниях, окружении исходя из своей уверенности в тех вещах, доказательства которых он имеет.

Агностицизм возник в конце XIX века как антитеза идеям метафизической философии , активно занимавшейся исследованием мира через субъективное осмысление метафизических идей, зачастую не имеющих никакого объективного проявления или подтверждения.

Кроме философского агностицизма, существует агностицизм теологический и научный. В теологии агностики отделяют культурно-этическую составляющую веры и религии , считая её некой светской шкалой морального поведения в обществе, от мистической (вопросы существования богов, бесов, загробной жизни, религиозных ритуалов) и не придают последней существенного значения . Научный агностицизм существует как принцип в теории познания , предполагающий, что поскольку полученный в процессе познания опыт неизбежно искажается сознанием субъекта , то субъект принципиально не способен постичь точную и полную картину мира. Этот принцип не отрицает познания, а лишь указывает на принципиальную неточность любого знания и на невозможность познать мир полностью.

История

Термин был введён в употребление английским зоологом, профессором Томасом Генри Гексли в 1869 году , когда «Метафизическое общество » предложило Гексли стать участником его заседаний . «Когда я достиг интеллектуальной зрелости, - пишет Гексли, - и начал задаваться вопросом, кто же я - атеист, теист или пантеист, материалист или идеалист , христианин или свободно мыслящий человек - я пришёл к выводу, что мне не подходит ни одно из этих наименований, кроме последнего» . По его определению, агно́стик - это человек, который не отрицает существование богов , но и не принимает сторону какой-либо религии или веры. Также агностик - это человек, который не отрицает существование богов, но и не утверждает его, поскольку убеждён в том, что первичное начало вещей неизвестно, так как не может быть познано - либо на данный момент развития, либо вообще. Термин применяется к учению Герберта Спенсера , Уильяма Гамильтона (англ.) русск. , Джорджа Беркли , Давида Юма и др.

Свой вариант происхождения этого термина приводит П. А. Кропоткин : «Слово „агностики“ впервые было введено в употребление небольшой группой неверующих писателей, собиравшихся у издателя журнала „Девятнадцатый век“ („Nineteenth Century“) Джеймса Ноульса (James Knowles), которые предпочли название „агностиков“, то есть отрицающих гнозу, названию атеистов ».

Агностицизм можно обнаружить уже в античной философии , в частности, у софиста Протагора , утверждавшего невозможность проверить реальность существования богов , а также в античном скептицизме . Древнеиндийский философ Санджая Белаттхапутта (англ. Sanjaya Belatthaputta ), живший, как и Протагор, в V веке до нашей эры , высказывал агностическую точку зрения на существование какой-либо жизни после смерти . В «Ригведе » есть гимн Насадья Сукта (англ.) русск. с агностической точкой зрения по вопросу о происхождении мира .

Отношение к религиям

Агностик считает невозможным познание истины в вопросах существования богов , вечной жизни и других сверхъестественных существ, понятий и явлений, но не исключает принципиально возможности существования божественных сущностей, как и возможности отсутствия их. Отвергается лишь возможность доказательства истинности или ложности таких утверждений рациональным путём. Поэтому агностик может верить в Бога, но не может быть приверженцем догматических религий (как христианство, иудаизм, ислам), поскольку догматизм этих религий противоречит убеждению агностика о непознаваемости мира - агностик, если и верит в Бога, то лишь в рамках допущения возможности его существования, зная, что может ошибаться, так как считает приводимые аргументы в пользу существования или несуществования Бога неубедительными и недостаточными, чтобы прийти на их основании к однозначному выводу.

В то же время некоторые религии изначально не имеют учения о персонифицированном боге (буддизм и даосизм), что устраняет основной конфликт религии и агностицизма.

Есть ещё игностики - они не могут сказать атеисты они или теисты, пока спрашивающий не даст определение "бога/богов" и уже в зависимости от этого определения решают верят в такого бога или нет.

Агностицизм в истории философии

В философии агностицизмом называют не самостоятельную концепцию, а общую скептическую позицию в познании : как сомнение в адекватности доступных человеку методов, так и гносеологический пессимизм относительно объективной реальности вообще. В различной форме такие взгляды формулировались в самых разных философских школах. Например, субъективный идеализм Канта считает познание объективных сущностей принципиально невозможным для субъективного разума, а позитивизм утверждает бессмысленность постановки вопросов, выходящих за пределы доступного эмпирической проверке.

Впервые агностическую тенденцию озвучивали уже греческие софисты : Протагор учил, что «всё таково, каким оно кажется нам» (в духе гносеологического релятивизма), а Горгий сформулировал своего рода манифест агностицизма: «Ничего не существует; но даже если нечто существует, то оно непознаваемо; но даже если и познаваемо, то необъяснимо для другого» .

Философы-эмпирики обращали внимание, что приобретаемый опыт знакомит нас только с ощущениями, а не с самими вещами. Д. Юм сделал поэтому вывод, что мы не можем знать не только того, насколько субъективное восприятие соответствует объективной реальности , но даже и того, существует ли она вообще вне наших ощущений . И. Кант в своей Критической философии постулировал существование объективных «вещей-в-себе » (сущностей , ноуменов), реальных источников наших ощущений, однако считал единственной формой познания субъективный чувственный опыт , поэтому сделал вывод о принципиальной ограниченности познания устройством познавательных возможностей самого субъекта : мы можем познать не реальный объект, а лишь то, как он предстаёт в человеческом опыте – явление («вещь-для-нас», феномен).

Агностицизм игнорирует базовый для философии императив поиска универсального объективного основания, поэтому подвергается постоянной критике как с позиций религиозной философии , так и с позиций материализма , которые видят такое основание в Боге и в материи соответственно. Так, Лев Толстой писал: «Я говорю, что агностицизм, хотя и хочет быть чем-то особенным от атеизма, выставляя вперёд мнимую невозможность знать, но в сущности то же, что атеизм , потому что корень всего есть непризнание Бога» . А В. И. Ленин , рассуждая о противоположности материализма и идеализма, напротив, упрекал агностицизм в интеллектуальной нерешительности и реакционности: «Агностицизм есть колебание между материализмом и идеализмом , то есть на практике колебание между материалистической наукой и поповщиной». К агностикам принадлежат сторонники Канта (кантианцы), Юма (позитивисты, реалисты и пр.) и современные „махисты“ » . В Диалектическом материализме гносеологическим основанием агностицизма называлась абсолютизация относительности, а его исторической предпосылкой – конфликт религиозного и научного мировоззрения, желание избежать этой альтернативы либо попытка их синтеза.

Известные агностики

См. также

Напишите отзыв о статье "Агностицизм"

Примечания

1. / Под редакцией А. А. Ивина . - М .: Гардарики, 2004.
2. Бердяев Н. А. // = Бердяев Н. Философия свободного духа. Проблематика и апология христианства. Ч. 1-2. - Paris: YMCA-Press, 1927-1928. - М .: Республика , 1994. - 480 с. - 25 000 экз.
3. Вышегородцева Ольга. (рус.) . Проверено 1 августа 2011. .
4. Huxley T. // . - L. : Macmillan & Co, 1909.
5. Этика. Т. 1. М.: 1921
6. . - «If you ask me if there exists another world (after death), ... I don"t think so. I don"t think in that way. I don"t think otherwise. I don"t think not. I don"t think not not.» .
7. Bhaskar (1972).
8. Lloyd Ridgeon. . - Taylor & Francis. - P. 63–. - ISBN 978-0-203-42313-4 .
9. , The Internet Encyclopedia of Philosophy – Protagoras (c. 490 – c. 420 BCE) , . Проверено 22 июля 2013.
10. Patri, Umesh and Prativa Devi. . Atheist Centre 1940–1990 Golden Jubilee (February 1990). Проверено 29 июня 2014. .
11. Trevor Treharne. . - Universal-Publishers, 2012. - P. 34 ff.. - ISBN 978-1-61233-118-8 .
12. Helmut Schwab. . - iUniverse. - P. 77 ff.. - ISBN 978-1-4759-6026-6 .
13. // Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 53.
14. Ленин Владимир Ильич . // Полн. собр. соч. - Т. 23. - С. 118.
16. Бертран Рассел, «Кто такой агностик? »
18. «Robert Anton Wilson». Contemporary Authors Online, Gale, 2007. Reproduced in Biography Resource Center. Farmington Hills, Mich.: Thomson Gale. 2007
19. Stephen Jay Gould. (англ.) Natural History, 1997, 106 (март): 16-22, 61.
20. «По отношению к Богу я агностик.» В письме М. Берковитцу, 25.10.1950. Einstein Archive 59-215; from Alice Calaprice, ed., The Expanded Quotable Einstein, Princeton, New Jersey: Princeton University Press , 2000, p. 216.
23. Faces of the New Atheism: The Scribe , by Nicholas Thompson, Wired Magazine, Issue 14.11, November 2006.

Литература

• Роберт Т. Кэррол . Агностицизм // Энциклопедия заблуждений: собрание невероятных фактов, удивительных открытий и опасных поверий = The Skeptic’s Dictionary: A Collection of Strange Beliefs, Amusing Deceptions, and Dangerous Delusions. - М .: Диалектика , 2005. - С. 13. - ISBN 5-8459-0830-2 .

Ссылки

• Бертран Рассел.
• Бертран Рассел.

Критика религии Сходные течения Критика Произведения Общество: конфликты Общество: прогресс Общество: движение

Отрывок, характеризующий Агностицизм

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.

Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г"афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.

У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.